— Опять к лагерю пошла, — устало сказал Штык,
глядя в серое небо. — Та, первая, что мы видели,
тоже откуда-то к лагерю шла. Медом им там, что ли,
намазано?
Отдышавшись, и убедившись, что Буль уже тоже почти пришел
в себя, Штык решил осмотреться. Неровная, вытянутой формы,
каменная плита, на которой они оказались, тянулась
на десяток метров в длину и на столько же
в ширину. Подойдя к самому ее краю, Штык оценил
очередной каприз природы: судя по всему, когда-то это была
просто здоровенная скала, торчавшая над землей с какого-нибудь
ледникового периода. А потом однажды что-то обрезало эту
скалу, точно ножом, почти у самой земли. Срез получился
не вполне ровным, да и плоскость среза была
наклонена к одной из сторон, но что за страшный
процесс мог сделать такое, Штык даже вообразить себе
не сумел.
Едва заметный среди деревьев, вдалеке по-прежнему висел сгусток
темноты. С другой стороны меж привычных темно-зеленых
деревьев, были видны огромные черные стволы настоящих древесных
исполинов, с высокими, словно облитыми гудроном, кронами. Чуть
дальше, таких черных деревьев становилось все больше, словно
в обычном лесном массиве начинался совсем другой лес, мощный,
чужой и страшный. Судя по всему, необычный черный лес был
весьма невелик, иначе о таком чуде Штыку наверняка
довелось бы слышать ранее. Алексей решил, что эти странные
деревья, вполне могут послужить ориентиром — их можно
обогнуть, чтобы постараться подойти к лагерю с другой
стороны.
Он еще раз взглянул на компас и вдруг понял, чего
ему не хватало все это время. Собираясь на «генеральскую
вечеринку», свои часы он оставил дома, справедливо рассудив,
что видавшие виды старенькие «Командирские» с облезлым кожаным
ремешком, будут странно смотреться на фоне парадной рубашки
и пиджака. Находясь в лагере, ничего не стоило взять
у кого-нибудь из охотников часы,
но он об этом просто не подумал, и теперь
жалел. Потому что определить, который сейчас час
не представлялось возможным: унылое серое небо
то темнело, словно приближался вечер, то вдруг снова
светлело, как будто только что наступило утро.
— Буль, Хомяк, становись! — скомандовал он,
поворачиваясь лицом к своим «солдатам». — Пришло время
награды получать.
Дождавшись, когда генералы вытянутся в строевой стойке,
Штык высказал им все, что накопилось за последние
часы.