Представив себе, во что может вылиться бой со стаей свихнувшихся
крыс, Штык дернул Хомяка за рукав и показал направление:
- Быстро хватай свой рюкзак и шуруй в ту сторону! И не смей
уходить дальше, чем метров на тридцать! А то шкуру спущу! Буль, ко
мне!
Пока испуганный Хомяк разбирался с рюкзаком и прислушивался к
себе в поисках безопасного прохода, а Буль рысью приближался к
камню, Штык поднял свой автомат и несколькими выстрелами разнес
ветку вместе с двигающейся по ней крысиной подмогой в мелкое
красно-серое крошево. Стая на том берегу отозвалась яростным
шипением, и от этого, совершенно непривычного, пропитанного злобой
и яростью звука, Штык ощутил легкий озноб настоящего страха.
Непривычная эмоция пугала, но в то же время, ему вдруг остро
захотелось испытать это чувство еще раз.
- Дадим Хомяку отойти десятка на два шагов, - сказал Штык
подбежавшему Булю, - и уходим. А пока смотри — не найдут ли они
новое место для переправы.
В этот момент крысы на другом берегу вдруг разом метнулись вдоль
берега и растворились в густой траве.
- Сбежали, козье вымя! - вынес победный вердикт Буль.
- Хорошо, кабы так, - озабоченно сказал Штык. – Ну, все тогда,
уходим.
Хомяк удалялся по длинной кривой, явно огибая что-то незримое,
опасное и протяженное по размерам. Штык снова поставил Буля в
арьергард, и строго наказал все время посматривать назад. Просто на
всякий случай.
- Крысы, конечно, не те животные, что преследуют врага, но ты не
расслабляйся, тут особое место, здесь все бывает, - сказал он,
одевающему рюкзак, «ефрейтору», и повернулся, в сторону Хомяка.
- А когда же обед? - недовольно спросил Буль в спину
удаляющемуся командиру.
- Можешь остаться здесь, - не оборачиваясь ответил Штык. - И
тогда обед непременно состоится. Правда, не у тебя, а у тех милых
рыжих зверьков.
Минут через сорок Хомяк впереди вдруг оступился, упал на колени
и боком завалился в траву.
Штык вздрогнул, опустился на одно колено и внимательно
осмотрелся по сторонам сквозь прицел автомата. Ни движения вокруг,
ни звука выстрела. Может, Хомяк все-таки попал в аномалию, которую
не сумел почувствовать? Сердце болезненно стукнуло, но раскисать
себе Штык не позволил. Он так привык, что генералы безошибочно
определяют все опасные места, что самым непозволительным образом
расслабился. И теперь пожинал плоды своей беспечности. Жестом
подозвав Буля, Штык показал ему на тело товарища впереди: