Я коротко посигналил, и ехавший впереди рыжий Викентий
обернулся. Когда он поравнялся с кабиной, я выглянул в открытое
окно, крутя баранку одной рукой. Кира тоже подъехала.
– Сколько всего Отщепенцев? – спросил я, без труда перекричав
негромкий гул двигателя.
Викентий ухмыльнулся. На его дочерна сгоревшем на солнце
свирепом лице с белесыми бровями и ресницами, холодными голубыми
глазами и длинной рыжей бородищей с вислыми усами улыбка смотрелась
странно и, я бы сказал, неаутентично.
– Никто не считал. Да и зачем оно?
Он избегал прямого ответа. Понятно. С чего он должен
отчитываться перед первым встречным, пусть и номинально принятым в
ряды “своих”?
Но Викентий внезапно продолжил:
– Там, куда едем, человек с полсотни есть. Но это только одно
становище. Вверх по Танаису еще много таких становищ есть. И вниз
по течению тож. До Мутного моря аж. И сверху за горами наши
кочуют.
Если и врет, то, конечно, преувеличивает. Показывает, насколько
неисчислимы и сильны Отщепенцы. В сущности, мне чихать на то,
насколько они сильны. Спросил просто из любопытства: это сколько же
народу желает вести образ жизни Отщепенца? Получается, много.
– Что такое Танаис? – спросил я. – Река?
– Река. Не слыхал?
Я помотал головой. С географией Поганого поля у меня дела
обстояли туго.
Степь как-то незаметно становилась все более зеленой и, кажется,
шла на понижение. Мы спускались в низину с более пышной (хоть в
целом и убогой) растительностью. Впереди маячила гряда невысоких
холмов, на одном из которых затухал сигнальный костер.
– Викентий, – снова заговорил я, – что за магию... ведунство ты
использовал?
– А? Веды Форм.
Он ухмыльнулся и показал ладонь с ромбовидным глазом. Потом
провел пальцами по груди, видневшейся в расстегнутом вороте и
сплошь разрисованной геометрическими фигурами.
Я впервые о таком слышал. Что еще за Веды Форм? Веды – это он
так магию называет? А Формы – это Знаки? Мне не хотелось задавать
лишних вопросов и показывать свое полное профанство в плане
магии.
– А на объекте... то есть на человеке, которого собираешься
заколдовать, не должно быть этих Форм?
Викентий, покачивающийся на коне рядом, насмешливо покосился на
меня.
– Форма всегда есть. На каждом человеке, на коже. Только
маленькая, просто так не разглядишь. На коже много форм разных,
очень много, и часто они совпадают с Ведами, понимаешь? Главное,
чтобы четкая Форма была на ведуне изображена, тогда он и колдовать
сможет с любым человеком. А то и животным. Мы вот, конями-лошадьми
управляем, как хотим. И еще разной животиной по надобности. У них
на шкуре под шерстью тож форм немерено.