– Олесь? – раздался позади хрипловатый женский голос. Это была
Люция.
Я словно проснулся. Сорвавшись с места, я огромными скачками
понесся назад в лагерь, рискуя сломать себе ноги или шею.
Когда я был совсем рядом от лагеря, с гулом вспыхнул костер,
которого до этого совсем не было видно. В него будто солярки
подлили. Языки пламени вознеслись выше человеческого роста в
звездную высь, озарив круг в несколько метров в диаметре.
Я зажмурился, потом оглянулся. Уроды (или зомби?) пропали из
виду.
Отщепенцы как ни в чем не бывало сидели на поваленном стволе
дерева возле костра и что-то жевали, запивая из деревянных
кружек.
Только Люция стояла и оглядывала меня с жалостью.
– Бедный Олесь... Как тебя порезали-то...
Я опустил взор. Рубашка насквозь пропиталась моей и чужой
кровью. В свете костра она выглядела как черные пятна с маслянистым
блеском. Щека у меня была изрядно исполосована когтями, но я пока
не мог оценить степень урона. На нетвердых ногах я подошел к
Джерому и протянул заляпанную банку. Смотреть внутрь не
хотелось.
Седой Отщепенец взял банку без малейшей брезгливости, поглядел
на нее и покачал головой.
– Чего ты ждал, когда забрал глаза? Не знал, что Урода просто
так не убить в ночи?
Ноги у меня все-таки подогнулись, и я опустился прямо на траву.
Усевшись по-турецки, я положил на колени автомат и нервно
хихикнул:
– Они что, бля, зомби?
Отщепенцы переглянулись. Не поняли, что я имею в виду на
тру-русском. Джером объяснил:
– Их убивает только яркий свет. Это Погань, нежить, что обитает
на земле по своим законам. Законам потустороннего мира, а не
нашего. Твой безглазый вновь отрастит глаза и... может быть, придет
за ними!
Он заржал, как лошадь, остальные подхватили смех, в том числе и
я. От пережитого меня колбасило так, что надо было срочно
выплеснуть эмоции. Я не представлял, шутит он или говорит серьезно.
Раньше и не представлял, что Уроды – это что-то вроде нежити,
которая регенерирует после сильных ран.
– Уроды, между прочим, самые слабые из всей Погани, – заявил
Алихан, отбросив в сторону обглоданную косточку, поковыряв пальцем
в зубах, а потом – этим же пальцем – в носу.
Его перебила Люция, которая стояла за моей спиной и, вероятно,
сдерживалась, чтобы не сделать мне массаж плечей:
– Однако Испытание он прошел.
***
С посвящением меня в таинства Вед Форм проволочек не
последовало. Скорее, наоборот. Медленные и несобранные Отщепенцы
ускорились так, что я не успевал за событиями и при помощи
апгрейда.