Всю дорогу мужчина травил байки, громко хохотал над собственными
шутками, рассказывал истории из жизни, и практически не требовал
ответа. Эвелисе даже показалось, что спутница ему нужна была
исключительно для того, чтобы болтать, и не выглядеть при этом
странно.
И все же, к концу второго дня голос Речера слился в голове в
один сплошной гул. Девушке и в голову не приходило, что кто-то
может разговаривать так много, и при этом не уставать. А она еще
Олею порой считала слишком разговорчивой.
***
Иверия блестела покатыми крышами, и Эвелиса с замиранием сердца
следила, как приближаются желтоватые стены. Ей было очень любопытно
посмотреть на город при свете дня, тем более, даже издалека он
заметно отличался от того городишки, до которого ее довез Януш.
Однако не доезжая до городских стен, Речер свернул в сторону, и
теперь держал путь вдоль реки. По пути им то и дело попадались
дома, разбросанные без всякого порядка, и совершенно не огороженные
забором. И это при том, что дома выглядели солидно, и как минимум
должны были принадлежать очень зажиточным крестьянам.
Мужчина, видимо выговорив весь свой запас слов, теперь просто
насвистывал незатейливую мелодию, устремив взгляд вперед. Лошадь
размеренно покачивала головой в такт шагу, который становился все
более неспешным.
Эвелиса перебирала в пальцах край платка, чувствуя себя
бесконечно уставшей. Пропитанная потом одежда липла к телу, лицо и
шея чесались, а ведь это еще не конец пути. А потом? Что делать,
когда она окажется в Аксоре? Ведь никакая тетка ее там не ждет…
– Чего-сь приуныла? Вона гляди, уже мельница показалась. Ежель
что, нечисти не боись, – мужчина хохотнул, – Та за день так в
мельничном колесе набегается, что после отсыпается до вечерних
петухов, и по округе не шарохается.
Упоминание о нечисти вызвало у девушки улыбку. В далеком
детстве, родители много водили ее по знахаркам, чтобы те избавили
дочь от глазного «изъяна». Знахарки давали наговоренную воду,
что-то шептали, чертили на лбу угольком. Но ничего не помогало.
Одна из них тогда и насоветовала, чтобы Далибор к местному мельнику
сходил, тот мол с нечистой силой знается, может чего
присоветует.
Мельник долго отпирался, спорил, кажется даже ругался, а потом
махнул рукой, и сказал оставить девочку до утра на мельнице.
Эвелиса хорошо запомнила, как она сидела на круглом камне, грызла
хлеб, а мельник долго костерил вслух невежд и глупцов. После,
успокоившись, мужчина рассказывал ей, как мелется зерно, что колесо
поворачивает сама река природной силой, и что селяне очень надоели
ему своими суевериями.