– Твоему дурню и такая хороша, – бросил отец, – К тому же,
невеста с приданным, все честь по чести.
– Хороша невеста, двадцать пять лет девке, а никто не позарился.
Чай умом скорбна?
От ее слов Эвелиса выдохнула, как от пощечины. Пусть думает, что
хочет. Может лицо свое показать, чтобы, как и прошлые сваты
отправилась восвояси? Но страх перед отцом, удержал от
необдуманного шага.
– Ум, как раз девке и не надобен, – произнес Далибор, – Ее дело
по хозяйству трудиться, да детей рожать.
– Тоже верно. Что думаешь, Палюша, пойдет нам в дом такая
невестка?
– Может и пойдет, – протянул гнусавый голос, – Пусть лицо
покажет, а то вдруг не по душе братцу придется.
Девушка подняла голову, рассматривая гостей поближе. Заметив ее
движение, детина отвлекся от своего занятия, и указав на нее
пальцем, что-то загыгыкал.
– А смотри, по нраву, – хмыкнула женщина, – Глазливая правда, но
мы не переборчивые. Зато жилистая, такие обычно долго живут, и
хорошо работают. И ест, наверное, немного, ишь тощая, прям
оглобля.
Второй парень рассматривал ее с вниманием. Прошелся взглядом по
фигуре, лишь ненадолго задержавшись на лице. От его взгляда Эвелису
охватило гадкое чувство. Не приходилось сомневаться, кто будет ей
мужем для людей, а кто на самом деле, и от этого стало еще
противнее. Заметив ее выражение лица, парень недобро
усмехнулся.
– Значит договорились, – хлопнул рукой по столу отец, – Как
урожай уберем, сыграем свадьбу.
Детина что-то промычал, столкнув со стола локтем чашку.
– Он бывает неуклюжим, – словно оправдываясь произнесла женщина,
– Зато нрав тихий, да любая работа по плечу. Хороший парень, не
вековать же ему бобылем.
Они медленно поднялись из-за стола, отвесили положенные поклоны,
и покинули избу. Эвелиса продолжала стоять не шевелясь, словно до
конца не осознавая, что произошло.
– Радуйся, девка. Вот и по тебе сыскался жених, – сухо произнес
отец. – Старший, Палюш, уже второй раз женат, а этого все
пристроить не могли. Но, как говорится, для каждой твари своя пара
положена.
От его слов, внутри девушки что-то перевернулось, и она
бросилась на колени перед отцом.
– Батюшка! Родной! Прошу, не выдавайте замуж за него. Позвольте
под родной крышей остаться. Вас с матушкой в старости дохаживать. –
горло болезненно сжало, – Изведут они меня. Я же ваша, родная… Не
отдавайте… – пришлось замолчать, чтобы удержать подступающие
слезы.