Эхекка осторожно осматривал землю, пока не нащупал руками горшок
Граки. С облегчением вздохнул - не разбился при падении, помогла
шкура на ремне. Внизу у костра нашел каменный нож и еду. Не теряя
времени, снял обувь с убитого, которая оказалась на редкость
хороша. Она была мягкой, с острым носом и крепкой подошвой; в такой
не чувствуешь камни. Теперь он быстро добежит. Заждался его Эссу,
наверное.
*****
Старшая смочила кусок шкуры и приложила ко лбу Асилы. Андрей
нервничал: женщина Эхоута уже долго не приходила в себя. Жар не
спадал, а Эхекка все не появлялся. На стоянке установилась тишина.
Эхоут, молча сидевший у костра, поднял голову:
— Кто-то идет.
Это был быстроногий. Он отдал горшок Старшей, передал ей слова
Граки и рухнул на землю. Андрей посмотрел на него. Разодранная
одежда, нож в крови и в глине, странная остроносая обувь - всё
указывало на происшествие, случившееся с ним в дороге. Он ободряюще
похлопал по спине быстроногого. Расспросит его позже, когда помогут
Асиле.
Глубокая ночь. Быстроногий сопит, завернувшись в шкуры. Не
хватило Эхекке сил дойти до своих саней.
— Она спит и ровно дышит, утром дадим еще зелья— Старшая
зевнула. Хочет спать, но Андрей остановил ее. После истории с
Асилой ему нужно что-то прояснить.
— Сколько наших женщин умирает от жара, когда они приносят
детей?
— Бывает такое, Эссу, зимой. Когда мы находимся в пути, такое
происходит чаще. А когда летом останавливаемся на стоянку, то
меньше.
— А младенцы?
— Первую зиму переживает половина.
Андрей вспомнил грязные шкуры, в которые завернули только что
родившихся детей Асилы.
— Найди женщин, которые будут помогать другим женщинам,
приносить детей. Как это Грака делает. Пусть каждая моет родившихся
младенцев теплой водой. А заворачивает не в шкуры, а в мягкие
сплетенные нити. За каждого нового человека, который выжил, дай
этим женщинам по задней ноге криворога.
— Нет столько нитей, Эссу.
— Скажи Лэпу, пусть думает над этим.
Зевающая без конца Старшая ушла. Хорошо, что она у них есть.
Можно быть уверенным, что она что-то придумает, пусть и не совсем
так, как он себе это представляет.
Еще один день. Вязкая желтая глина подсохла - толкать сани
легче. Но теперь ветер носит по воздуху мелкую пыль, которая
забивается в любую щель. И непонятно, что хуже. В горном хребте
виднеется очередное пересекающее его наискосок ущелье, которое
ведет на восток. Ущелье широкое и выглядит проходимым, но почему-то
не хочется туда. Андрей ловит на себе вопросительный взгляд
большеносого. Похоже, чтобы избавиться от противного летучего
песка, он готов нырнуть в него. И не он один.