- Поди, - разрешил он кучеру. А сам с
ключницей Авдотьей медленно пошел по лестнице на второй этаж.
Медленно, потому что кушать он хотел не очень, а вот любопытство
его, как и любого обычного человека, просто заедало. Макурин крутил
головой, смотрел вначале на большую яркую картин на потолку. Вроде
бы что-то из библейского сюжета и Андрей Георгиевич даже видел пару
репродукций в XXI веке. Но что это конкретно он уже не знал, а
спрашивать у ключницы не счел целесообразным.
Потом акцентировал свое внимание на
лестницу. Прекрасно выполненная из мрамора, она поражала своим
великолепием. Даже не поверишь, что она стоит в скромном поместье.
Кстати, вот про это можно и спросить:
- Скажи, Авдотья, а как появилась
такая роскошь? - поинтересовался Андрей Георгиевич небрежно.
Ответ буквально убил своей
простотой:
- Дак тогдашний хозяин покойный
Аркадий Митрофанович за полгода до смерти в карты выиграл. В этом
доме и играли. Аркадий Митрофанович поставил пятерых девок, а
гость, не помню уж кто, заморский камень. Хозяин выиграл.
- Мда-с! - выдохнул Андрей Георгиевич
на эту специфику данной эпохи.
Вошли в столовую. Помещичий дом все
больше поражал своим варварским великолепием. А ведь простоит не
долго – до 1917 года, когда восставший народ (по иному -
взбунтовавшаяся чернь) все это разгромит. Зачем? Почему?
Вот и столовая очень сильно поразила
попаданца своей красотой и роскошью. Обшитая красным деревом,
украшенная полудрагоценным камнем, она буквально цвела и
переливалась даже под неярким позднезимним солнцем.
Правда, на этом великолепие пока и
закончилось. Во всем доме было довольно холодно и столовая не была
исключением. И хотя Авдотья поспешила заявить, что все три печки
уже затопили, но пока положительного влияния это не приносило.
Приходилось ждать. Печи действительно были затоплены, судя по дыму.
Однако на этом все и заканчивалось.
И Андрей Георгиевич подозревал, что
на этом плохое положение не закончится. Давно уже не было в
поместье настоящего хозяина. Очень давно, больше десяти лет. И это
было видно во всем, даже в пище.
Ключница Авдотья, тихо, как мышка,
шедшая за ним позади, будто прочитала его мысли, стыдливо
произнесла:
- Кормилец, только господской еды
пока нетути. Мишка повар сейчас придет, приготовит к ужину.
Макурин скосил на ее глаза. И по
интонации слов, и по выражении морд… физиономии чувствовалось – ей
стыдно. Хотя ее особой вины этом не было. Попаданцу уже сообщили –
петербуржские чиновники с какого-то лешего вдруг сказали местным
крестьянам, что новый хозяин приедет к ним только через три дня
приблизительно.