Всё это продолжалось минут десять,
может меньше. Я потерял счёт времени и только вздрагивал всякий
раз, когда Петро в очередной раз стрелял из своей винтовки. Потом
вдруг шум стих, и самолёт улетел. Солдат напоследок покрыл его
десятиэтажным матом и неожиданно спросил меня:
– А ты чего не стрелял? Оружие твоё
где?
– Я… растерялся.
– Или струсил, товарищ младший
сержант Агбаев?! – вдруг разозлился Петро, глядя на меня бешеными
глазами. – Ты что, твою мать, струсил?!
– Петя, ты чего? – поразился я резкой
перемене в лице нового знакомого. – Просто… всё произошло так
быстро…
– Мудак ты, Коля! – злобно бросил мне
Петро. Он встал, отряхнулся, поправил ремень, застегнул
гимнастёрку. Ударил пилоткой по ноге несколько раз, сбивая
травинки. Надел её и побежал к вагону. Я поспешил за ним, чувствуя
себя отвратительно. Но больше всего поражало другое: у кого нашлось
столько бабла, чтобы устроить это представление? Тут и самолёт, и
стрельба! Ощущение, будто попал на съемочную площадку военного
блокбастера. Только не предупредили, что окажусь среди актёров.
Когда забрались в вагон, я ощутил
вдруг очень сильный запах. Новый, незнакомый. Петро опять принялся
поливать улетевший самолёт последними словами. Прошёл дальше, и я
услышал жалобный стон. Будто человека ранили. Прошел за солдатом, и
тошнота подкатила к горлу: на дощатом полу лежала лошадь. У неё в
теле виднелись две крупные круглые раны. Из них вытекала кровь, и
она собралась в большую тёмную лужу, так что даже сено впитать её
не смогло.
– Твари, твари, – шептал Петро,
оглаживая лошадиную голову. Глаза у животного были полны страха и
боли. Лошадка тихо стонала, – так мне показалось.
– Чего стоишь? Винтовку неси, –
сказал мой спутник. Я сбегал в угол вагона и принёс оружие. –
Давай, сделай.
– Сделать что? – спросил я.
– А ты не понял ещё? Избавить её от
мучений надо! – зло бросил мне Петро. Резко встал и ушёл.
Я остался один на один с раненным
животным. Вокруг стояли другие лошади. Они пугливо раздались в
стороны, словно освободив мне место. Только я не понимал, как мне
быть. Вот винтовка в руках. Но как ей пользоваться? Не умею же! И
что, мне надо эту бедолагу застрелить?! Да ни за что на свете! Эта
игра, или это представление зашло слишком далеко!
Утром, пока ещё не овладела всем вокруг густая астраханская
жара, из-за которой даже не хочется порой выходить никуда, а
оставаться под крышей и ещё лучше – в каком-нибудь темном месте,
где прохладно, Тёма уже нетерпеливо ждал свою девушку на улице.
Переминался с ноги на ногу, прохаживался туда-сюда. Только не мимо
окон, чтобы не увидели и не заметили её домашние, как сильно он по
ней успел соскучиться всего-то за те несколько часов, что они не
виделись. Наоборот, отошел на пару десятков метров, там и занял
выжидательную позицию.