– В библиотеках Ордена хранятся
любопытные записи, – роняет каратель. – В них сказано, что усмерть
создают люди. Поят кровью домашние тени в особые ночи – и мелкие
безобидные духи срастаются в тёмную тварь. Тебе не
интересно?
Староста молчит.
– Ну что ж, сейчас я схожу и
разберусь с усмертью. Ты ведь знаешь, что ей страшна только чистая
магия. А потом я вернусь, и мы поговорим, – Юрген уже не улыбается
даже – скалится, ощущая страх и обречённую тоску
собеседника.
Юрген легко поднимается,
стряхивает сгусток света с ладони, выходит из комнаты и покидает
дом.
Идти по знакомому лесу слегка
любопытно и немного тоскливо. Словно вернулся в давно заброшенный
дом: все вокруг кажется привычным, но никогда больше не будет
родным.
Среди этих деревьев маленький
Юрген провёл больше времени, чем в деревне, среди людей. Соседи
сторонились его, дети не играли с ним, взрослые не угощали
купленными в городе леденцами и не дарили игрушек. Всю детвору
угощали, всем дарили. Но не ему.
Он знал, что отличается. Мама
как-то сказала ему, что у него есть сила, но он не должен никому
показывать то, что умеет. Мама всегда была с ним доброй, и он
слушался. И только в лесу Юрген мог делать то, что маме не
понравится: поднимать в воздух камни, не трогая их, поджигать
взглядом листву и превращать живых зверюшек в
неподвижных.
Амулет слабо светится,
показывая, где затаилась тварь. Юрген не торопится. Оглядывает
застывшие деревья, задевает колючие кусты, обрывает тонкие стебли
лесного ковыля.
Усмерть появляется неожиданно.
Просто выходит из-за ближайшего ствола, и тут только амулет
начинает тревожно искриться. Юрген раздражённо пихает амулет в
карман и сводит кончики пальцев, собирая магический заряд. Смотрит
на монстра скорее с любопытством, чем со страхом. Такую тварь он
никогда не видел. А защитных чар на нём хватит на четверть часа, и
этого вполне достаточно, чтобы разделаться с любым
существом.
Усмерть страшна. Тёмная
колышущаяся груда, из которой во все стороны торчат тонкие,
изломанные то ли руки, то ли лапы. Посреди тела мерзостной трещиной
зияет пасть, из которой свешиваются липкие нити слюны. Ни головы,
ни глаз.
Странно, почему она не
нападает? Юрген читал, что усмерть кидается на всех, кого считает
пригодным в пищу. Лишь те, кто дал ей свою кровь в
безопасности.