Воздух между ладонями
накаляется, и Юрген делает шаг навстречу твари. Та, приоткрыв
пасть, издаёт глуховатое булькающее рычание. Смрад из пасти
окутывает карателя, и он замирает, ошеломлённый воспоминанием, как
молнией.
Вот ему девять. Вчера умерла
его мать, а сегодня соседи всей деревней вытолкали его в лес. Не
туда, где он играл целыми днями. Нет, его гнали глубже, в чащу. А
ведь там… ведь там… там живёт монстр.
Маленький Юрген тогда бежал,
давясь слезами, но надолго его не хватило. Он в изнеможении рухнул
под сосной и закрыл глаза, мечтая умереть. Может, тогда он увидит
маму?
Странный рокочущий звук
заставил его распахнуть глаза, вскочить и заорать. Чёрная
многорукая жуть стояла прямо перед ним, и он с болезненной
отчётливостью видел ряды острых клыков в полуоткрытой пасти на
животе твари.
Жуть протянула сразу восемь или
десять рук, и мальчик забился, пытаясь вжаться в дерево. Лапы-руки
ухватили его, и он внезапно ослабел, перестал кричать и дёргаться.
Лишь смотрел с неотвратимым отчаянием, как над мерзкой пастью
раскрывается огромный глаз. И в этом чёрном блестящем глазу Юрген
впервые отчётливо увидел своё отражение: взъерошенные светлые
волосы, бледная кожа, распахнутый в немом крике рот. И кошмарные
жёлтые глаза с вертикальными зрачками.
…бессознательное тело мальчика
добрые люди подобрали у дороги далеко от Большого Леса. Бедняга не
помнил, откуда пришёл, где живёт и даже как его зовут. Его привезли
в город, где передали Ордену Аиста, заботящегося обо всех
страждущих и прежде всего о детях, попавших в беду.
Со временем он вспомнил, что
его зовут Юрген. И что он умеет колдовать. В городе его умения
вызвали интерес и одобрение. Юргена взяли в орденскую школу
магии.
С годами он вспомнил и всё
остальное. Всё, кроме той ночи, когда его прогнали из
деревни.
Юрген слышит чей-то крик и не
сразу понимает, что это его собственный голос. Он стоит вплотную к
усмерти, и срывающееся с его рук магическое пламя пронзает тварь
насквозь.
Монстр слабо рокочет, почему-то
не пытаясь ударить или убежать. По его телу проходит дрожь, и над
пастью снова, как тогда, в детстве, прорезается огромный
нечеловеческий глаз.
И Юрген снова видит себя. У
взрослого Юргена аккуратно остриженные светлые волосы, тронутая
загаром кожа путешественника, судорожно стиснутые губы и обычные
серые глаза. Юрген смаргивает, не в силах смотреть в это
отвратительное «зеркало». И прежде, чем чудовище издыхает,
обратившись едким дымом, успевает увидеть, как его собственные
глаза наливаются желтизной, а расширенные зрачки становятся
вертикальными.