Влезть в окно и расспросить пивовара нельзя: добром он говорить
не захочет. Можно заставить силой, но тогда потом придётся убить и
его, и женщину. Отец накрепко вдолбил в голову Дженса простое
правило: если уж нарушаешь закон — не оставляй никаких
свидетелей.
Нет, сперва надо найти Томаса с Площади Старых Праведников.
Вдруг этот Томас и есть похититель, а Старый Хью просто кроме пива
торгует прянностями?
Площадь долго искать не пришлось: дорогу наниматель объяснил
отлично.
Дженс огляделся, привычно принюхался — нюх уже почти вернулся
после мерзкой травы — и направился к таверне в соседнем переулке. В
питейном заведении всегда найдётся желающий поболтать.
Войдя, он сразу обратил внимание на большую компанию за столом у
камина. Молодой человек с огромным фингалом под глазом громко и
горестно жаловался на жизнь. Приятели вокруг хохотали и пили.
Дженс с порога уловил в горестных стенаниях молодца с фингалом
знакомое “Глинянка” и, натянув на лицо кривую усмешку, нетвёрдой
походкой двинулся к столу.
— Томас, здорово! А ты чё так рано уехал? Пива сюда, хозяин, да
поскорее! Друга угощаю!
Два кувшина спустя Дженс был почти уверен, что Томас к похищению
ребёнка непричастен. В Глинянку он поехал со случайным знакомым,
“возмечтав усладить взор дивными прелестями очаровательных
селянок”.
— Душа поэта исстрадалась в оковах равнодушных стен!..
За чтение стихов одной голубушке ему и прилетело в глаз от её
жениха. Оскорбленный в лучших чувствах поэт пьяно рыдал, пытался
декламировать свои вирши и называл Дженса лучшим другом. От поэта
несло пивом, вином, потным исподним и кислой капустой. Никакой
одержимости и крови. Но перепроверить не помешает: вдруг кто-то
втёмную использовал этого страдальца, чтобы увезти мальчишку? Вряд
ли, но отец учил всегда доводить дело до конца. Нужно посмотреть на
его дом и обнюхать карету.
Дженс поволок поэта из таверны. Тот бормотал:
— Давай домой, друг... Там... Там у меня...ик.. вино-о!
За углом они чуть не столкнулись с патрулём. Дженс услышал и
учуял их загодя, но бросать спутника не стал. Два стражника едва
удостоили припозднившихся гуляк взглядом. Зато два адепта Ордена в
долгополых серых одеяниях пристально оглядели подозрительную
парочку. Поэт был изрядно потрёпан и еле плёлся, а Дженс в
великоватом, будто с чужого плеча, охотничьем костюме вид имел не
совсем добропорядочный. Но, прислушавшись к бормотанию Томаса,
адепты быстро потеряли интерес и поспешили вслед за
стражниками.