Голос Матильды, пожилой служанки,
звучал негромко и отчётливо. Наверное, именно из-за голоса он и не
выгнал её, как тех, других женщин и девушек, нанимавшихся к нему
раньше.
Если Матильда не дождалась, пока он
выйдет из спальни, значит, заказ срочный.
Мастер стряхнул остатки глупого сна и
глухо проговорил:
– Скоро буду. Пусть посидит.
Он встал с постели и тут же застелил
её: порядок – прежде всего. Плоская подушка – от пышных у него
болит голова. Льняная, слегка шершавая простынь. Шёлк приятней на
ощупь, но Карн не любил на нём лежать – скользко и холодно. Тонкое
шерстяное одеяло, лёгкое, тёплое и кусачее. Ему нравилось ощущение
колючей шерсти, трущейся о кожу. Это ощущение делало касание одеяла
более осязаемым, настоящим.
Сверху плед. Грубая пряжа, короткая
бахрома по краям – подарок благодарного клиента. В этом отрезе
шерсти когда-то было немного магии: спокойный сон и тепло по ночам.
Магия давно выветрилась, и, хотя Карну хватило бы сил её обновить,
он оставил плед в покое: привык.
В спальне мастера всё было привычным.
Он никогда никого не впускал сюда, включая Матильду. Даже старый
приятель, городской маг, здесь не был. Он заговаривал от пыли весь
небольшой дом Карна разом: сил Орена с избытком хватало, чтобы
делать это не выходя из гостиной на первом этаже.
У кровати маленький столик. На его
ровной поверхности лишь стакан с водой, который мастер сам приносил
с вечера. Карн, как всегда, провёл кончиком указательного пальца по
гладкому краю стола с почти незаметной трещинкой у самого угла.
Сразу за столиком стул, на который он каждый вечер складывает
одежду. Мастер снял ночную рубашку, невесомо окутывавшую тело,
аккуратно свернул и повесил на спинку стула. Бельё, рубашка, штаны,
тёплые носки, жилет с шестью явными карманами и двумя скрытыми.
За окном лето, а Карн мёрзнет, как в
ноябрьские студёные вечера. Наощупь поправил подвернувшийся край
вязаной домашней туфли на плотной подошве. Эти туфли ему привёз
откуда-то с Востока всё тот же приятель, Орен. Они удобно
обхватывали ступню и щиколотку, повторяя форму низкого сапога, но
были связаны из мягкой шерсти диковинного заморского быка. В первые
месяцы туфли тонко, но отчётливо пахли животным. Запах не то чтобы
неприятный, просто странный.
Карн вынул ключ из правого нижнего
кармана жилета. Тонкая цепочка, пришитая к кармашку изнутри, не
давала уронить или потерять ключ, а её длины как раз хватало, чтобы
отпереть дверь, не наклоняясь к замочной скважине.