— Плевать, — она не сомневалась ни
мгновения. — Коль от судьбы не уйдешь — так чего медлить?
— Отойдем-ка в сторонку, — взял
оцепеневшую Алину под локоть и указал на соседнюю дверь. — Надо
кое-что обсудить наедине.
Перед тем, как уйти Алина по моей
просьбе уложила Милу на кровать и усыпила с помощью магии — так, на
всякий случай. После мы перешли в кухню и заперли за собой дверь.
На столе стояла початая бутылка водки — возможно, та самая, которой
опоили брита перед смертью. Рука непроизвольно потянулась к
напитку, но я одернулся и спрятал пойло в шкаф — обещал же, что
буду принимать решения на трезвую голову.
Особенно такие.
После сел за стол, сложил руки на
коленях и не мигая уставился перед собой. Спутница зажгла огонь в
ржавой буржуйке и поставила чайник. И дело вовсе не в острой
необходимости выпить чего-нибудь горячего — просто таким образом
девушка пыталась успокоиться.
— Итак, давайте подведем
промежуточные итоги, — сказал я, посмотрев на пляшущие в чугунном
«пузе» язычки. — У нас есть виновник и человек, готовый взять вину
на себя. И около десяти часов в запасе, после которых Картер убьет
три сотни горожан. Условия задачи просты и понятны. Вопрос — как
спасти всех?
— Никак, — резко бросила ведьма. —
Как минимум один должен умереть. Иного выхода нет.
Дальше сидели в молчании, слушая
тихие стенания старухи за стеной, шум волн и гомон расходящейся
толпы. Сквозь общий фон мечом прорезался пронзительный свист
чайника. Алина поставила предо мной чашку и уставилась на отражение
в своей.
— Даллас обещал казнить убийцу особо
жестоким способом. И я тут вспомнил, как в средневековой Британии
карали за измену. Душили. Потрошили. Четвертовали. И
обезглавливали. И старались сделать так, чтобы приговоренный умер
лишь на последнем этапе.
— Так казнили только мужчин, —
заметила спутница. — А женщин просто сжигали.
— Хрен редьки не слаще, — я сделал
глоток и постучал ногтями по столешнице.
— Я могу... — девушка осеклась и
глубоко вдохнула, собираясь с мыслями и будто не веря собственным
словам. — Я могу имитировать сердечный приступ. Скажем Картеру, что
убийца умерла от страха при задержании.
Несмотря на весь ужас, сокрытый в
этой простой фразе, решение показалось мне одним из лучших на
текущий момент. Если ей все равно суждено умереть — то пусть хотя
бы уйдет без боли и позора... Сука... сколько дней я в этом городе?
И когда пропустил резкий переход от моря, солнца и доступных женщин
к подобным, мать их, дилеммам?