— Правда?
— Что именно?
— У меня красивые глаза?
Ёшки-матрёшки, кто надоумил меня взять в ученицы незамужнюю
девицу? Мысли у неё только об одном.
— Красивые. Но сейчас мне нужны не они, а ваши ум и руки.
Соберитесь и приступайте.
Ей потребовалась минута, чтобы сконцентрироваться на задаче.
— Ложитесь, я буду пробовать.
— Не пробовать, делать. Второй попытки не будет.
Я отодвинул подушку и устроился на кровати.
— Приступайте.
Глаза девушки расширились, когда на кончике small wand вспыхнул
язычок эфира. Она склонилась надо мной и прочертила первую
линию.
А-а-а! Как же это больно! Будто воткнули раскалённый нож и
теперь не торопясь распарывают кожу. Видимо, рыжая увидела моё
напряжённое лицо и участливо спросила:
— Больно? Надо терпеть, мы только начали.
Спасибо тебе, добрая девочка, за хорошие новости. Подбодрила,
называется. Даже Анубис недовольно заворчал, но вмешиваться не стал
— если хозяин делает, значит, нужно.
— Терпите, Константин Платонович, не дёргайтесь. Сейчас вот так,
ещё линию проведём, и ещё одну, и следующую.
А что делать, пришлось сжать зубы и стараться не шевелиться.
Чтобы отвлечься от боли, я думал над магической связкой, которая
должна появиться у меня на груди.
В принципе, ничего неординарного в ней нет — гарантированный щит
от любой магии. У него только три недостатка: во-первых, его надо
рисовать заранее; во-вторых, он одноразовый; а в-третьих, при себе
можно носить только одну штуку. Ударили тебя магией? Щит прикроет,
но в следующий раз придётся использовать новый. Обычно такие штуки
рисуют на стальных дисках и вешают на шею. Но у меня под рукой
ничего подходящего не было, только собственная кожа.
Ы-ы-ы! Да что же она делает?! Садистка!
— Уже заканчиваю, Константин Платонович, самую чуточку
осталось.
Я сжал зубы — под конец боль стала невыносимой. Ёшки-матрёшки,
ни за что больше не соглашусь на такую процедуру. Кто предложил? Я
сам себе? Выпороть бы этого “себя”, чтобы в другой раз думал.
— Вот и всё, я закончила.
Резко, будто её выключили, боль исчезла. И от этого стало так
легко, что казалось — я сейчас взмою под потолок и буду там
кружить, как здоровенный мотылёк.
— Константин Платонович, с вами всё в порядке?
— Нормально. — Мой голос чуть хрипел, будто я напился ледяного
кваса. — Уже нормально.
Подняться оказалось легко, будто и не было никакой мучительной
процедуры. Я опустил взгляд: и следа не осталось, даже угольные
линии исчезли. Только если взглянуть мажьим взглядом, был виден
узор эфира, спрятавшийся под кожей.