Анюта и Дунька прильнули к папе. Он принял приговор спокойно.
Было видно, что он давно понял, к чему все идет. Подземникам
требовалось подтвердить святость запретов, чтобы народ не
расслаблялся, ведь слова имеют вес только тогда, когда подтверждены
делом.
— По священной древней традиции, — вновь заговорил Болтун, —
приговоренному позволяется высказать последнее желание. Если оно не
послужит к пользе посторонних и не повредит окружающим, а также не
нарушит старых законов и новых запретов, желание будет исполнено.
Итак, Циновщик, говори свою последнюю просьбу.
***
От бессилия Анюте хотелось биться головой о стенной камень. Папа
мог еще жить и жить, его приговорили из-за нее, из-за ее капризов.
Теперь ничего не поделать. Вернувшись домой, папа лег и больше уже
не встал, у него отнялись ноги. На всхлипы Анюты он строго погрозил
пальцем:
— Перестань. Ты уже взрослая. Ты не виновата в том, что
случилось, я сам принял решение, и только мне за него отвечать. Я
сделал так, как было нужно. Сейчас я еще более уверен, что поступил
правильно. Близнецы тебя в покое не оставят, от них тебя спасет
только чудо. Сказочник — твоя надежда на чудо. Подземники его
боятся. Думаешь, почему они его не вызвали на суд? Боялись, что он
скажет или сделает что-то не в их пользу. Они и Сказочника с
радостью приговорили бы к смерти, но не уверены, что справятся с
ним даже все вместе, а рисковать жизнью никто не хочет.
После собрания все вернулись к делам, от которых их оторвали.
Анюта осталась дома с папой, а Дунька вернулась в бамуковую рощу,
откуда за судом до последней минуты наблюдал див, ушедший, как
только папа высказал последнее желание.
— Итак, Циновщик, говори свою последнюю просьбу, — объявили
папе, и он ответил:
— У меня остаются две дочери. Обе — невесты.
— О них можешь не волноваться, мы подберем надежного опекуна из
семьи без мальчиков-подростков, чтобы честь невест не
пострадала.
— Это меня радует, но мое последнее желание касается кое-чего
другого, — продолжил папа. — Все знают, что в скором времени
близнецы Виталик и Валерик могут стать подземниками. Об их
отношениях с моими дочерьми сегодня уже говорили.
— Все закончилось хорошо, — перебил Болтун, — они
помирились.
— Сегодня — да, — сказал папа. — А если завтра что-то изменится?
Я хочу быть уверенным, что будущее моих дочерей будет безоблачным.
Мое последнее желание — чтобы Анюту и Дуньку взяли замуж до того,
как Виталик и Валерик станут подземниками, или чтобы Виталик и
Валерик прилюдно дали слово, что не выберут моих дочерей.