И повезло вдвойне, когда столь поразительную удачливость
отметил вербовщик королевской тайной службы. Надо ли говорить,
что на его предложение поработать в интересах Короны
я согласился без колебаний и раздумий? Возвращаться
обратно на передовую не было ни малейшего
желания.
И понеслось! Разъезды и переезды. Слежка и вербовка.
И убийства конечно же — куда без них?
За пару лет я исколесил Святые Земли вдоль
и поперек, везде и всюду оставляя за собой трупы
и нераскрытые преступления. Самому тоже доставалось
не раз и не два, но как-то выкручивался,
уходил, запутывал следы, зализывал раны...
А потом в далеком Лансе к власти пришли
последователи культа Единения, и случилась большая война.
Еретики всерьез вознамерились распространить свое влияние
на все Святые Земли и в этом стремлении едва
не преуспели.
И немудрено — ведь помогали им сами бесы.
Таинственный Жнец вселял нечистых в тела людей, чьи души
от рождения обладали связью с потусторонним,
и ни экзорцисты ордена Изгоняющих, ни экзекуторы
«Пламенной Длани» оказались не способны противостоять темной
волшбе Высших.
Я столкнулся с подобной тварью за год до войны,
столкнулся — и, полагая, будто имею дело с обычным
бесноватым, решил проблему привычным для себя образом,
с помощью заточки.
И тогда вырвавшийся из бренного тела бес проник
в мою душу!
Обитатель Бездны рассчитывал полностью подавить волю человека,
но вместо этого сам попал в плен. Мне удалось запереть
нечистого в своей душе; там он и пребывает
до сих пор. И пребывает не один,
а в компании собратьев по несчастью — подобный
трюк затем приходилось проворачивать не раз
и не два.
Но, как бы то ни было, в войну с Лансом
мы вступили, не зная о противнике ровным счетом
ничего. По крупицам собирали информацию, хватались
за любую ниточку и в итоге сорвали банк —
отыскали оружие, способное не просто уничтожать тела Высших,
но дотла выжигать саму их суть. Обитатели одного
затерянного в Старом море островка, прозванного впоследствии
Дивным, наполняли клинки столь жгучей тьмой, что ее призрачный
пламень заставлял бесов вспыхивать и сгорать ничуть
не хуже, чем случайная искра воспламеняет пересушенное
на солнце сено.
Проклятые наконечники были овеществленным злом,
но надо ли говорить, что мы без колебаний пустили
их в ход?