Джек расплылся в широкой улыбке и важно расправил
усы.
— Ты все схватываешь на лету, Себастьян, —
с довольным смешком подтвердил он, но сразу
помрачнел и добавил: — Только учти: чернокнижника надо
отыскать, прежде чем высокое руководство окончательно озвереет
и полетят головы. Поэтому не халтурь.
— Когда это я халтурил?
— Просто предупреждаю. Толку от монашеской братии
в расследовании, сам понимаешь, будет немного, вся надежда
на тебя. Знаешь, мне ведь даже особо отца Доминика уговаривать
не пришлось; он, такое впечатление, сам тебя к этому делу
привлечь хотел.
— В каждой бочке затычка, что ли?..
— поморщился я. — У меня вообще-то своих дел
невпроворот.
— Знаем мы твои дела, — буркнул Пратт.
— Беззаконие одно.
Тут карета вновь остановилась, и мы выбрались под
сыпавшийся с неба сырой снег. При въезде на закрытую
часть дворца проверка проводилась куда более серьезная, и, несмотря
на сопровождение заместителя главы Охранки, мне пришлось
стянуть с пальца перстень официала и позволить
брату-экзорцисту переписать выбитый изнутри него номер.
Монах сделал отметку в журнале регистрации посетителей
и разрешил нам проезжать, но Джек Пратт возвращаться
в карету не стал.
— Идем! — позвал он меня за собой. — Здесь
недалеко.
Я под звон серебряных колокольцев поспешил за ним
и немного погодя спросил:
— Кто будет вести следствие?
— Полагаю, привлекут надзорную коллегию, — решил рыжий.
— А что?
Я многозначительно хмыкнул и предупредил:
— Раз так, я дал обет безмолвия.
Надзорная коллегия мою основную деятельность опекала очень плотно,
и может так статься, что нам с этим следователем еще
придется повстречаться при совсем других обстоятельствах.
А ну как по голосу опознает?
— Не проблема, — решил Джек, обдумав услышанное.
Он остановился на краю площади и указал мне
на оцепленное королевскими гвардейцами здание казначейства:
— Все, пришли.
Я зажмурился и попытался ощутить присутствие
потустороннего, но никаких признаков Скверны уловить
не смог, лишь замерцали перед внутренним взором нанесенные
на стены святые письмена.
— От надзорной коллегии, похоже, Ольтера прислали, —
сообщил Пратт, заметив на крыльце высокого, крайне тучного
господина в бесформенном плаще. — Знаешь такого,
Себастьян?
Я знал. Старший дознаватель Ференц Ольтер в свое время
изрядно попортил мне кровь, и когда пару лет назад въедливого
толстяка забрали на повышение, все жулики за его столь
удачно сложившуюся карьеру только порадовались.