— Если выяснится, что в преступлении замешан мой
подчиненный... — Джек скривился, будто надкусил лимон,
но сразу взял себя в руки. — Два момента, —
заявил он, — лично мне остаются непонятными два
момента.
— Излагай.
— Любое прикосновение к проклятому металлу грозит выжечь
душу, но этого почему-то не произошло. Ты ведь
не заметил ничего необычного, когда осматривал покойника,
не так ли?
— Не заметил, — подтвердил я, соглашаясь
с приведенным аргументом. — Что второе?
— Какой смысл выкидывать наконечники в Бездну? Какой
от них там прок?
Я обдумал этот довод, и по спине у меня
пробежал холодок.
— Клерк был еще жив.
— Что? — удивился Джек.
— Он был жив, когда его отправили в Пустоту!
Полагаю, переход через Бездну был пробит извне, и кто-то
принял подранка с наконечниками на другом конце.
— А можно отследить, откуда именно был открыт
переход?
— Не думаю, — покачал я головой, вовсе
не желая лезть в потустороннее, — экзорцисты уже
очистили помещение...
— Бесов праздник! — обреченно выдохнул Пратт. — Если
ты прав и Ольтер докопается до истины, мне конец!
Готье не пропадет, за него вступится герцог Арно, крайним
назначат меня! Беса в душу, Себастьян, да меня
со свистом из дворца вышибут!
— Ты уже большой мальчик, придумай что-нибудь.
— Катись отсюда!
Я оставил приятеля наедине с его тяжелыми раздумьями
и забрался в карету.
Хоть вида и не подал, но на душе было
неспокойно. У Джека и в самом деле серьезные
проблемы; теперь вся надежда лишь на то, что пропажа отыщется,
прежде чем толком раскрутится маховик системы правосудия.
Впрочем, рыжий тот еще проныра, выкрутится. У меня об этом голова
болеть не должна. Мне бы выспаться...
2
— Защищайтесь!
Звон, лязг, в руке дрожит непривычно длинный клинок.
Вторая позиция, четвертая; шуршат по земле подошвы сапог, паром
вырывается изо рта разгоряченное дыхание.
Раз-два!
Полоска упругой стали метнулась было к лицу, но сразу ушла вниз; я
в самый последний момент отразил удар эфесом и пошел по кругу,
стараясь держаться подальше от щеголя с короткой бородкой и
завитыми усиками, который синхронно поворачивался за мной,
удерживая свою шпагу опущенной острием к земле.
Пробная атака — лязг! звон! — болью в натруженном запястье отдается
парированный выпад. И сразу контратака!
Едва успев убрать из-под удара правую ногу, я разорвал дистанцию,
хоть все мои инстинкты и кричали о том, что следует сцепиться и
перевести схватку в партер. И точно — миг спустя затупленный кончик
учебной шпаги больно ткнул в грудь.