Служебный кабинет отца Доминика ютился под лестницей
и больше напоминал каморку уборщика или монашескую келью.
Впрочем, аскезу хозяин этого помещения не исповедовал,
и в самой комнатке было очень уютно, а через
небольшое окошко по утрам сюда даже заглядывало солнце.
— Простите меня, отец, ибо я согрешил, — проходя
внутрь, глухо произнес я.
Отец Доминик оторвался от раскрытой книги, на миг
недоуменно сдвинул брови, а потом басовито расхохотался.
— Заходи, Себастьян! — разрешил он, отсмеявшись.
— Отличная шутка. Повеселил старика.
Я снял шляпу, широкие поля которой покрывала настоящая корка
заледенелого снега, повесил ее на вбитый в стену
крюк, пристроил рядом плащ, и на полу под ними
моментально растеклась лужа.
— Не обращай внимания, — успокоил меня отец Доминик,
поднялся из-за стола и подошел к растопленному камину.
— Проходи, проходи. Не стой в дверях.
Росту хозяин кабинета был невысокого и едва доставал лысой
макушкой мне до середины груди, при этом отличался изрядной
упитанностью и нисколько не походил на человека,
отвечавшего в ордене за сотрудничество с королевской
тайной службой. Он и на обычного экзорциста похож
не был, скорее напоминал развеселого монаха
из какой-нибудь провинциальной обители.
Я уселся на табурет и вытянул к камину озябшие
руки; отец Доминик всучил мне кружку с горячим вином, после
наполнил из подвешенной над огнем закопченной посудины
собственный кубок, осторожно отхлебнул и спросил:
— Позволь поинтересоваться, какие неотложные дела заставили
тебя покинуть дом в столь ненастную погоду?
Не зная, с чего начать, я сделал глоток подогретого
с медом и пахартскими специями вина, шумно выдохнул
и улыбнулся:
— Какие дела? Как обычно — грустные и ужасные.
Именно так. Грустные и ужасные.
— Так поведай о них, облегчи душу, — попросил хозяин
каморки, и на его круглом лице появилось выражение
нешуточной заинтересованности. Насквозь фальшивое, само
собой.
— Пропажа наконечников из хранилища казначейства, —
напрямик озвучил я цель своего визита.
— Вот уж действительно происшествие грустное
и ужасное, — печально заключил отец Доминик.
— Но ты ведь уже передал следователям свой
отчет, — как бы невзначай уточнил он.
— Что же тебя беспокоит?
Я отпил обжигающего напитка и в свою очередь
поинтересовался:
— Вам не кажется, что в сложившейся ситуации
расследование должен вести орден?