Остван послушно перекинул мешок за спину, а Леон захватил их
дорожные сумки и оружие. И все трое направились обратно к главному
корпусу.
В этот час в прохладных мраморных коридорах Академии царила
тишина. Как раз шли первые занятия этого учебного года, которые
никто не хотел пропустить.
Двери в башню ректора, как всегда, оставались распахнуты.
Мраморные ступени вели в двух направлениях: в подвал, где
скрывалась запертая на ключ лаборатория Авериуса Гарана; и вверх,
где в единственной комнате располагался его кабинет. Перед ним
стоял громоздкий стол канцеляриста, который сейчас отсутствовал.
Наверняка паренёк выполнял очередное поручение деда.
Ост подошёл к закрытой двери. Он постучал: три быстрых стука,
два медленных. Детская игра. Маленькая шалость, которая осталась их
семейным знаком со времён игр много лет назад.
Замок щёлкнул. И петли ожили, бесшумно открывая двустворчатую
дверь, дабы впустить любимых внуков внутрь кабинета.
Здесь было весьма уютно. Тёмно-коричневая кожа ректорского
кресла сочеталась с синим бархатом тахты и штор, а также с цветными
витражами в открытых стрельчатых окнах и тяжёлой мебелью, вроде
бюро, пюпитра и застеклённых стеллажей с книгами и свитками. На
этом фоне выделялся маленький камин у стены, в котором в тёплое
время года вместо горящих дров можно было обнаружить котелок,
доверху полный рабочими бумагами и заточенными перьями для
письма.
Архимаг и мастер над проклятиями Авериус Гарана сидел за столом.
Судя по количеству исписанных пергаментов и мрачному выражению
лица, он сражался в неравной битве с очередной бюрократической
бестией.
Появление внуков разгладило глубокие морщины на его лбу. Он
встал с места и вышел из-за стола.
В этом году ректору перевалило за восемьдесят, но, как и все
маги, Авериус Гарана выглядел моложе своего возраста. Ему вряд ли
можно было дать больше пятидесяти. В коротких чёрных волосах,
зачёсанных назад, и аккуратной клиновидной бородке седина едва
угадывалась, а зелёные глаза оставались острыми и внимательными.
Высокий, жилистый и угрюмый, он производил впечатление
неприветливого, сурового мужчины с недовольно поджатыми тонкими
губами. Он носил строгие бордово-серые камзолы с высоким воротом и
чёрные брюки, заправленные в мягкие сапоги. Избегал излишеств как в
одежде, так и во всём остальном. Авериус Гарана был сдержан,
требователен и внимателен. Нежданных посетителей он не жаловал. Но
к внукам это не относилось, хоть он и утверждал, что его семья
служит Академии на общих основаниях.