- Чего тебе? – здешний главный, по имени Керн, был не такой
высокий, как Пыльник, и в плечах поуже, но взгляд такой же наглый и
надменный.
- Я ловчий. Проходил мимо. Решил узнать, нет ли у вас для меня
работы.
- Ловчий? – Керн подозрительно прищурился, - Такой молодой?
Один?
Наверняка он хотел добавить еще что-нибудь оскорбительное, но
поостерегся. Ловчие были товаром штучным, редким, и с ними
старались не шутить.
- Так есть работа, или нет? Я тороплюсь.
- Да погоди ты, - Керн сдался, спустился с крыльца и подал руку,
- Торопится он. Есть одно дело, а то и два. Тебя звать-то хоть
как?
- Так и зовите, Ловчим.
Кожа на тонких руках Зои посинела от долгой изнурительной стирки
в холодной воде ручья. Штаны, рубахи, чужие подолы, простыни и
скатерти мелькали перед глазами бесконечной лоскутчатой чередой.
Корзина, вода, корзина. Корзина, вода, корзина. И так до
бесконечности.
Пальцы сводило от холода, и все же полоскать белье лучше, чем
как Леся, дочь сапожника и прачки, стоять у котла для кипячения.
Зоя всегда завидовала подруге, ее тонкому мелодичному имени
Ле-е-еся и длинным густым черным волосам, доставшимся ей от матери.
Все в жизни Леськи было простым и предсказуемым: добрый отец, вечно
занятая домашними хлопотами мать, голые пятки, чтобы не снашивать
зазря обувь, юбка покороче, чтобы не остаться к шестнадцати старой
девой, носатый пахарь в ухажерах, что уже трижды пытался затащить
подружку на сеновал, но пока получал отпор. Не пройдет и пары лет,
как Леська выскочит замуж, и нарожает родителям таких же
бестолковых, как и она сама, внуков.
Когда-то Зоя и свою жизнь видела простой и беспечной. Родители
ее пришли в Грачи в поисках лучшей доли, заняли пустующий дом,
обосновались, родили дочь и зажили, казалось, счастливо и в
достатке, но в тот год, когда Зое стукнуло десять, и в селе начали
посматривать на нее как на скорую невесту, несчастья посыпались
одно за другим.
Сначала отец, мечтавший стать ловчим и не раз бесстрашно
ходивший едва ли не к самому центру свалки, неаккуратно нарвался у
самого ее края на рой мушек-мутантов. Он успел выскочить за край
полигона и отбежать, но на большее сил не хватило. Пораженный
множеством ядовитых укусов, он потерял сознание и обязательно погиб
бы, если бы не жена, мать Зои.
Женское сердце почуяло беду и заставило броситься догонять мужа,
недавно ушедшего к свалке на промысел. Такое и раньше было: сердце
чувствовало неладное, и всегда угадывало - вечером муж возвращался
или нездоровый, или после большой неудачи. В тот же раз отчаяние
разрывало грудь, и мать Зои побежала за мужем, не жалея ног.
Прибежала, нашла, издалека усмотрев в кустах неподвижное тело,
подхватила на спину и протащила много километров, ни разу не присев
и не застонав.