Его спас этот дальний прыжок – ибо
краем сознания он ощутил, как позади словно рванулись за ним
невидимые гарпуны чужой силы, чуть-чуть не дотянувшись до
хвоста.
От сна не осталось и следа.
Раньяры с верещанием начали слетаться
туда, где опадала поднятая на уровень вершин листва вместе с
сучьями. Позади что-то заблестело, но Таммингтон оглянулся лишь
раз, не поняв, что увидел: место, где он был мгновения назад,
накрыло какое-то сплетение теней и бликов, словно большая паутина,
поднявшаяся меж холмов. Он устремился дальше. Лорд Роберт ранее
думал, что ничего не может быть больнее ожогов, полученных в
последнем бою, затем – что предел боли он испытал во время
инициации. Но сейчас хотелось орать, и только движение спасало от
обморока.
«Соберись, — приказал он себе через
несколько минут. Раньяры летали над кронами, явно в поисках того,
кто тронул ловушку, пронеслись мимо с десяток всадников на охонгах,
но ничего устрашающего за спиной Таммингтон уже не видел. – Нужно
вывести людей. И через эту ловушку их вести нельзя».
Еще через несколько минут он нашел
группу дармонширцев, которые, прижавшись к левому склону,
отстреливались от всадников с охонгами. Лорд Роберт размазал
инсектоидов о стволы деревьев и обернулся человеком. Тратить силы
на воссоздание одежды не стал.
Хорошо, что догадался обернуться в
паре десятков шагов от своих, за панцирем дохлого охонга и
показаться сразу с поднятыми руками, – иначе быть бы ему
нашпигованным свинцом.
Бойцы были потрепаны и молчаливы.
— Впереди еще несколько наших групп,
— сообщил ему командир под взрывы артиллерии, — а с двух сторон
долины постоянно подходят инсектоиды. Нас зажимают в клещи и
вынуждают подняться по склону, а это верная смерть.
Бойцы косились на Таммингтона с
суеверным сочувствием. Сбоку на животе у лорда Роберта кровоточила
свежая выжженная рана, похожая на след от раскаленной рыбацкой сети
с крючками-утяжелителями между ячеек.
— Выберемся, — пообещал Роберт с
уверенностью, которой не ощущал.
Первое самостоятельное задание,
названное командующим Майлзом «легкой задачей», далось лорду
Роберту примерно так, как дается плавание брошенному в воду
ребенку. Ребенку, который в любой момент может заснуть и пойти ко
дну.
Он не стал сразу запускать смерчи,
ветром стелясь рядом с бойцами под прикрытием деревьев, – но
издалека замечал охонгов и швырял их о стволы. Группа дармонширцев
двигалась, собирая отряд за отрядом, прижатые к склону – но дело
замедлялось ранеными, которых нельзя было оставлять.