– Я устала, – призналась я. – Ничего
не получается.
– Ложь, – возразил Васт. – У тебя всё
получается. Ты несправедлива к себе. Дай себе ещё время.
Я недовольно скривилась.
– А оно есть? – я прямо посмотрела в
спокойные карие глаза напротив. – Нельзя прятаться вечно.
– Нельзя, – согласился лекарь. – В
этом нет нужды. Но и спешки нет. Продолжай заниматься.
Очередной тяжкий вздох сорвался с
моих губ. Взгляд вновь сам собой вернулся к следам моих зубов на
чужой руке.
– Я сожалею, – кивнув на рану,
повторила я, затем вновь склонилась в просьбе прощения: – Я приношу
свои извинения.
Руки лекаря привычно легли на мои
локти, слегка приподнимая их вверх, корректируя позу.
– Я принимаю твои извинения, –
отозвался мужчина фразой, которую я так хотела услышать, но которую
по правилам нельзя было произносить в ответ на извинения. –
Продолжай заниматься.
До позднего вечера Васт был занят
какими-то своими делами в соседней комнате, примыкающей к моей. Я
же посвятила время попыткам растормошить собственные вялые нижние
конечности: я поставила перед собой цель встать на ноги и дойти до
окна, чтобы увидеть что-то, кроме опостылевших четырёх стен. После
нескольких часов экзекуции встать мне всё-таки удалось. Правда на
этом успех и закончился: продержавшись на ногах от силы секунды
три, я навзничь плюхнулась на пол, разразившись истеричным смехом.
На шум, естественно, сразу же явился Чатьен Васт.
– Что случилось? – насторожено
спросил он, застав меня разлёгшейся на полу.
– Не хочу лежать, – объяснила я. –
Хочу на улицу.
– Нельзя, – последовал привычный
ответ.
– Я знаю, – горько усмехнувшись,
отозвалась я, после чего с тоской посмотрела в сторону окна. Лекарь
проследил направление моего взгляда, после чего нагнулся, осторожно
подхватил меня под колени и спину, но вместо того, чтобы вернуть на
кровать, подошёл вместе со мной к окну.
Прямо перед окном росло огромное
раскидистое дерево, покрытое мелкими бледно-жёлтыми цветками,
напоминавшими цветы вишни. Мимо него шли несколько дорожек,
выложенных камнями. Между дорожками ровным ковров зеленела трава.
Подняв голову, я увидела кристально чистое небо, окрашенное
багрянцем заходящего солнца.
«Как красиво», – восторженно подумала
я, удобней устраивая голову на крепком плече лекаря.
– Спасибо, – улыбнувшись, тихо
сказала я на своём родном языке, а затем, наткнувшись на
предостерегающий взгляд карих глаз, добавила уже на местном
наречии: – Я благодарю вас.