– Нет нужды, – последовал положенный
ответ.
В этот раз я не стала возражать, хотя
и была в корне с этим не согласна. Всё-таки странные у местных
обычаи и правила. Зачем на благодарность и извинения отвечать этим
холодно-отстранённым «нет нужды»? Да и почему эти самые слова
благодарности и извинения могут быть произнесены одним
единственным, чётко определённым способом? Ведь подобная
клишированность превращает фразу в простой набор звуков, который
ничего, в общем-то, не значит ни для говорящего, ни для
слушающего.
Позволив вволю налюбоваться закатом,
Чатьен Васт отнёс меня обратно в кровать.
– Не тренируйся одна, – попросил он
перед тем, как погасить свечу на прикроватной тумбочке. – Ты можешь
пораниться.
Его голос, обычно сухой и
безжизненный, сейчас казался наполненным какими-то сложными
эмоциями, определить которые мне оказалось не под силу.
– Не буду, – пообещала я. – Доброй
ночи.
– Доброй ночи.
Встав один раз на ноги, я,
естественно, не собиралась останавливаться на достигнутом. И
сколько бы Чатьен Васт ни увещевал меня, я продолжала упорно
тренироваться, доводя своё многострадальное тело до полного
изнеможения. Однако моё мазохистское упрямство принесло свои плоды:
спустя неделю я уже была в состоянии пройтись по комнате, пусть и
поддерживаемая под руку своим мрачным лекарем.
Освоение языка тоже ни шатко, ни
валко, но двигалось вперёд. Мой словарный запас увеличивался с
каждым днём, да и в простых предложениях, особенно произносимых от
первого лица, я перестала допускать ошибки. Теперь оставалось дело
за малым: довести до автоматизма жесты, позы и мимику и усвоить
хотя бы азы этикета.
Моё знакомство с этикетом началось с…
одежды. Как оказалось, то простое платье без рукавов, в котором я
до этого валялась в постели – всего лишь часть крайнее сложного,
многослойного одеяния, которому традиционное китайское ханьфу,
столь обожаемое мной, и в подмётки не годилось.
Когда лекарь в первый раз разложил на
постели полный комплект одежды, который мне предстояло носить
ежедневно, я на мгновение даже растерялась.
– Что это? – спросила я, осторожно,
самыми кончиками пальцев подцепляя ткань нежного сиреневого
цвета.
– Твоя одежда, – последовал
лаконичный ответ. – Ты должна научиться её надевать, снимать и
правильно носить.
Я лишь обречённо вздохнула: за
последнее время словосочетание «должна научиться» стало моим
жизненным кредо. И, соответственно, начало вызывать нечто сродни
нервному тику.