Тимофей пролез между жердин в загон.
Кобылица громко фыркнула, заржала, изогнув шею, взбрыкнула и
ускакала прочь.
— Видишь, Варос, какие обидчивые эти
дамочки, а красивые дамочки еще и капризные, — Тимофей гладил
жеребца по шее, расчесывал пальцами гриву, ласково похлопывал по
холке. — Ну что, будем лечиться?
— Не подружка она ему вовсе, —
услышал Тимофей чей-то голос у себя за спиной. Не прекращая
бинтовать, он оглянулся, чтобы увидеть шпиона, подслушивающего его
разговор с Варосом. Позади стояла якутяночка.
— Почём знаешь, что не подруга? —
поинтересовался Тимофей, завязывая покрепче узелок бинта. Убрал
конское копыто со своего колена, поднялся во весь рост и погладил
морду жеребца, пытавшегося зажевать его капор. — Кто же тогда, если
не подруга?
— Она ему маам, — ответила девушка,
внимательно рассматривая чужака. — Она часто к нему подходит,
жалеет, наверное.
— Вон оно что. Мама — это тоже
хорошо, — заинтересованно протянул Тимофей. Он оглянулся, выискивая
взглядом белую кобылицу. Почему-то захотелось еще раз на нее
взглянуть.
— Я тоже ветеринаром быть мечтаю, —
сказала якутяночка. — Буду животных нашего стойбища лечить.
— Нарыйана! — окликнул девушку
пожилой якут. — Не приставай к убайдару с глупыми разговорами. Иди
в чум помоги женщинам.
Девушка обидчиво надула губки и
убежала.
Бэргэн лежал в том же положении, в
которое его уложил Тимофей, уходя из чума. Он неспешно жевал, держа
в руке большой кусок зажаренного мяса.
— Садись ужинать, — предложил
Бэргэн.
Из большой миски, доверху заполненной
жареным и вареным мясом, Тимофей взял первый попавшийся под руку
кусок и, присев на топчан, принялся трапезничать. Насытившись, он
попросил Бэргэна:
— Расскажи, что случилось в тот
вечер.
— Ничего особенного, для охотника —
обычное дело в наших краях.
— Толлуман мне рассказывал что ты
смелый и удачливый охотник, меткий стрелок, что духи тебя всегда
оберегали и помогали. Что же случилось в тот вечер они не пришли
тебе на помощь?
— Ошибку я совершил, тем и разгневал
лесных духов, — угрюмо ответил Бэргэн. — Все люди могут ошибаться и
совершать плохие поступки. Вот поправлюсь и преподнесу духам леса
свое жертвоприношение. Очень надеюсь на то, что они простят меня.
Было бы очень несправедливо долго гневаться и наказывать меня за
оплошность, которую я совершил за время той короткой жизни, которую
прожил.