Пока готовился завтрак, а Бэргэн ещё не вставал, Тимофей решил
проведать жеребца. В стойбище было тихо, основные источники шума
ещё крепко спали, посапывая сопливыми носиками. Завидев приближение
человека, коровы в загоне стали протяжно мычать, перекликаясь на
разные голоса и мотивы.
— Извините, девочки, я не к вам, — ответил на приветственное
мычание весёлый лекарь. — Я вот к этому молодому пегасу. — Как ваше
самочувствие, пациент? — придав голосу комичных ноток, Тимофей
пролез в загон к Варосу.
Жеребец, довольно пофыркивая, стал тыкаться мордой в парку
Тимофея.
— Вижу, что самочувствие хорошее, — Тимофей погладил покладистое
животное, потрепал его за гриву, обнял за шею и прошептал в ухо: —
Ты очень смелый жеребец, спас хозяина от злых духов. Поправляйся
быстрее, ты нужен хозяину.
Варос закивал головой, низко её склоняя. Так делают лошади в
цирке за кусочек сахара или какую другую вкусняшку.
— Да мой же ты умница! — засмеялся Тимофей, хлопая жеребца по
крепкой шее. — Понимаешь, что я тебе говорю, в таком случае давай
сюда ногу, будем делать перевязку.
Рядом раздался незнакомый птичий крик, вернее скрежет. Глянув в
сторону звука, Тимофей увидел кречета, только что взлетевшего с
перекладины загона.
— Почему я его не заметил раньше? — спросил Тимофей сам у себя,
а вслух добавил: — Господи, да чему я удивляюсь? — и крикнул
вдогонку птице: — Удаганка, это ты?
Птица удалялась. Тимофей, глядя ей вслед, подумал, что,
наверное, это ийэ-кыл[2]. В этот момент птица зависла на месте,
затем вернулась, пролетела над загоном, где стоял Тимофей, и, взмыв
в небо, исчезла.
Вернувшись в чум, он сразу обратил внимание, что стало
непривычно тихо, несмотря на наличие всех детишек. Женщины
переговаривались шёпотом, из мужчин был только Бэргэн.
— Что-то случилось? — спросил у него Тимофей.
— Эбэ[3] исчезла, — угрюмо сказал Бэргэн. — Ушла из стойбища
вскоре после меня, когда я в лес отправился. С тех пор никто её не
видел. Так и не явилась.
«Я видел!» — чуть было не выкрикнул Тимофей, но вовремя прикусил
язык. Он уже не был уверен в том, что видел. Столько всего
произошло, что он не совсем понимал где явь, а где марево.
Обрабатывая раны Бэргэна, Тимофей, к всеобщей радости, заметил
значительное улучшение. Отёк сошёл, ранки подсохли, образовав
естественные корочки без нагноений.