Первым на лестницу взбежал Чумной
Доктор. Наш врач даже ярко светящий фонарь подхватить не забыл. От
него не отстали и Гитана со мной. Абеле бежал последним,
раскручивая на ходу зажатый в левой руке крюк.
И тут я понял, что весь особняк был
одной большой ловушкой. Потому что двери, ведущие в комнаты на
галерее, распахнулись, будто по мановению волшебной палочки, и
оттуда на нас ринулись мертвецы.
Я оттолкнул Чумного Доктора, задвигая
его себя за спину, разрядил свои пистолеты в первую же пару
мертвецов, оказавшихся особенно прыткими. Оба повалились на пол с
разнесёнными тяжёлыми пулями черепами. После такого даже самые
крепкие не встают.
Я выхватил тяжёлый рейтарский палаш,
отличное оружие, чтобы рубить покойников, и тут же обрушил его на
первого врага. Пистолеты пришлось попросту швырнуть на пол, но
теперь было не до бережливости. На тот свет ничего с собой не
заберёшь.
- Абеле, ко мне! – выкрикнул я. –
Гитана, прикрой нам спины! Прорываемся налево!
Куда прорываться было в общем-то всё
равно – смерть ждала всюду, но и умирать, подобно агнцам на
заклании, тупо подставив шею под нож, никто не собирался.
Абеле оставил крюк, выхватив из-за
пояса пару топориков на коротких рукоятках, и заработал ими с такой
скоростью, что во все стороны полетели ошмётки проклятой плоти
мертвецов и осколки их костей. Я старался не отставать от него,
орудуя палашом.
Плечом к плечу мы прорубились к
ближайшей двери, однако за ней теснили ещё мертвецы. Даже не
представляю, как они набились в тесное помещение, как та кладовка.
Их было там больше, чем сардин в бочке. Но это же мешало им
выбраться через дверь. Они бестолково толкались плечами, пытаясь
пролезть в неё все разом, и больше мешая друг другу, нежели
продвигаясь вперёд.
- К чёрту двери! – крикнул я, снося
одним ударом голову ближайшему мертвецу. – Дальше вверх! К
лестнице!
Мы шагали плечом к плечу по неширокой
галерее, прорубаясь через теснящуюся толпу покойников. Они тянули к
нам руки со скрюченными пальцами, и мы отсекали их быстрыми
ударами. Раскраивали головы с перекошенными в вечной муке лицами.
Это не было сражением, не было настоящей схваткой. Это была работа.
Тяжёлая и изматывающая, вроде рубки кустов или копания мёрзлой
земли. От неё очень быстро устаёшь, теряешь концентрацию. И
мертвецы очень быстро заставляют тебя платить за это.