– Постник я нынче, – без особой
радости взглянул на ковш Миронег.
– Ночью с неба не видно, – отмахнулся
Петрила.
Миронег чуть отхлебнул.
– На ловы светлейший ваш выехал? –
поинтересовался небрежно.
Уж не за зубром ли могучим эта малая
ватага прибыла в самое сердце Червленого яра?
– Да, я бы на ловы сходил, –
мечтательно улыбнулся Петрила, – на медведя-шатуна по снегу, самое
то.
Из его скользкого ответа Миронег так
и не понял – то да или нет.
– Верно, зверь нынче еще тощий, жирок
не нагулял, вот по осени ловы славные, – поддержал он разговор. –
Так что ж, не на ловы?
– Эк, ты горазд выспрашивать,
бортник, – прищурился Петрила.
– А нешто то тайна какая? –
усмехнулся Миронег. – Не хочешь, так и не сказывай, мне-то какое
дело.
– У тебя-то да, какие там дела, знай
себе ходи да поглядывай, когда пчелы мед натаскают.
– Так оставайся, медку поедим, на
ловы по осени сходим, – Миронег расслабленно откинулся назад,
вытягивая ноги к тлеющему костру.
– Рад бы в рай да грехи не пускают, –
Петрила снова приложился к братине. – А сейчас медком свежим не
угостишь?
– Не наносили еще, по осени.
Отплываете-то когда? – спросил Миронег в лоб.
– Надоели уж?
– Больно прожорливые.
– А ты уж больно нос дерешь для
бортника простого. Одичал здесь, почтения к нарочитой
чади[3] не имеешь, – Петрила сверкнул
хмельными очами.
– Ну, чего пристал, – вмешался
бородач, до этого сидевший тихо, – он к нам в гости не
заваливался.
– В гости, может, и не заваливался, а
на княжьей земле сидит, а княжью долю не платит.
– Я в
вервь[4] свою лепту вношу, – огрызнулся
Миронег, – а куда уж они потом несут, так то не мое дело.
– А носить надобно князю нашему
Ингварю, ибо его отчина: и по Дону, и по Вороножу, и по Хопру, и по
Вороне, и тут, по Савале, – Петрила по очереди загнул все пальцы на
широкой руке.
– Ингварь? – удивленно приподнял
брови Миронег. – Мнится мне, Глеб Владимирович дары от нас
собирал.
– Да этот Глеб много себе позволяет,
зарвался совсем! – чуть ли не выкрикнул Петрила. – На чужой кусок
рот разинул. Нет его тут земли! Ну, ничего, уж сумеем его
укоротить, чай, и сами – ножны тертые.
– Ну, то ваше дело, нам-то какая
разница, кому платить, – пожал плечами Миронег.
– Я те покажу, какая разница, –
разъярился Петрила, – нашего Ингваря это земля, остальных князьков
взашей следует гнать.