- А что, днём шуметь нельзя? – спросила я. – Может, вы
расскажете, где взять лодку и как попасть к цивилизации?
- Куда-куда попасть? – нахмурил он свои кустистые брови.
- К людям, - сообщила я.
- А здесь-то тебе что, не люди что ли? – и смотрит так сурово,
будто я ему что-то не то сделала.
Обманула со сделкой, вот. Оконные блоки зажилила.
- Так мне домой надо, - я не сдавалась.
- Далеко пойдёшь-то? – и кивает на меня. – Совсем рехнулась
баба.
Я посмотрела на себя – босиком, нечёсаная да в рубахе – и только
вздохнула. Ну да, в таком виде только с людьми и разговаривать, он
прав. И ноги что-то снова ослабли.
- Пошли, - он крепко подхватил меня под руку и повёл обратно – к
Пелагее и ругающимся Марье и госпоже Трезон.
Дальше было как-то круто – Марья подхватила мою вторую руку, и
вдвоём с мужиком они живо доставили меня в дом. Там уже мужик
что-то буркнул под нос про дурное воспитание, а Марья повела меня в
комнату с лежанкой.
- Одевайтесь, госпожа. Потом будем есть. Потом разговаривать, -
вздохнула она.
- Вот послушала бы твою ближнюю, разумная она, - мужик зыркнул
глазами и ушёл во двор.
- Кто это? Чего это он тут без стука входит, глазами зыркает и
командует?
- Так это здешний святой отец.
- Чего? – вот только ещё святых отцов мне не хватало.
- Он самый, - закивала Марья. – Он вчера приходил, когда вы в
беспамятстве лежали, и молился за ваше здравие. И Пелагея с
девочкой вместе с ним.
- Девочка Пелагее не дочка? – удивилась я.
- Нет, сиротка приёмная. С её родителями что-то произошло зимой,
я не поняла, что. Но их больше нет, и Пелагея её взяла. Её мать
Пелагее какая-то дальняя родня. А у Пелагеи дом большой, а все дети
– где-то.
- Хоть живы?
- Вроде да. Только мужа нет.
- И то хорошо, что живы.
- Да. И она вчера звала к вам женщину, та живёт где-то тут
совсем в лесу, одна, и знает травы, и не только, может и целитель,
я в щёлочку видела, как она с вами сидела и кончиками пальцев вашей
головы касалась. И сказала – если вы сегодня днём не проснётесь,
звать её ещё раз.
- Постой, а деньги?
- Какие деньги?
- Ну, за осмотр и лечение? – или не деньги, но что-то ещё.
- У них с нашей хозяйкой какие-то свои счёты, Пелагея только
рукой махнула, а та сказала – сочтёмся после, если уже не сочлись.
И ушла, темно уже было, поздно.
Марья говорила, и одевала меня – во что-то дивное. Я не
сопротивлялась – нужно же понять, что вообще происходит.