Поэтому – во славу короля Франкии. Не конкретного вот этого
короля Луи, тем более, что до него – как до Луны, а то до Луны,
может, и поближе будет, просто никто не пробовал. А ради идеи и
ради порядка, порядка в крепости и в головах. Кто их знает, этих
врагов, придут ли они, и если придут, то когда, но если продолжать
вот так, как сейчас – то крепость окажется лёгкой добычей. Не
спасут ни толстые стены, ни нечищеные ружья. И даже храбрость
солдат и офицеров не спасёт – если вообще успеют проснуться и на
стены прибежать.
А это значит – что? Пробудились по сигналу, живенько
умылись-оделись, построились. Стоят, красавцы, даже и не зевают
уже. Первые пару дней зевали и чесали лохматые затылки, и получали
по этим самым затылкам. Сейчас уже стоят навытяжку и смотрят, как
положено солдатам короля.
Анри оглядел строй, остался доволен. Вот так, уже лучше. Кивнул
Жаку Трюшону, ближайшему своему соратнику уже бог весть, сколько
лет, тот улыбнулся чуток и скомандовал – бегом, марш. День должен
начинаться с разминки, зарядки, тренировки. А потом и позавтракать
можно.
С кухни уже не пахло горелыми корками, но – добрым свежим
хлебом, и кашей, и ещё чем-то вкусным. Повара Марсо даже бить не
пришлось – поглядел, послушал, осознал происшедшие перемены, сам
пришёл, повинился, просил прощения и сказал, что всё будет, как
положено. Поваром он оказался недурным, Анри встречались и намного
худшие. Не как в отцовском доме, конечно, но – неплохо,
неплохо.
Так вот, полковник Гастон. Пока жил и был, порядком не
утруждался – почему-то. Не хотел, наверное. А потом по весне
отправился на охоту – был большим любителем, как понял Анри по
рассказам. И обычно был удачлив – но не в тот раз, тогда прямо на
него вышел медведь – после зимы голодный и злой, и полковник Гастон
оказался недостаточно проворен и силён. Медведя добили солдаты,
которым обычно было строго-настрого наказано полковнику не мешать и
добычу у него не перехватывать. Вот и не перехватили.
Шкура того медведя лежала на полу в спальне командующего – на
каменном полу без шкуры неуютно. Выделывал шкуры местный умелец из
деревни – за порох. Со снабжением и у верхних, и у нижних было
непросто. И если одним открывали портал по расписанию раз в два
месяца на небольшое время, то вторым привозили нужное на лодках и
кораблях побольше, и ещё местные сами ездили – на юг, на север и на
другой берег. Охотились все – и одни, и другие. Деревенские ещё
ловили рыбу – много, сетями, ели сами, увозили на продажу и
выменивали наверх, потому что среди солдат искусных рыболовов
оказалось не так много. И ходили в лес – за грибами, ягодами и
орехами, так рассказывал капитан Дрю, интендант крепости. Он-то
сразу проникся новыми порядками, так и сказал – устал бороться с
хаосом в одиночку, а теперь – я весь ваш, господин генерал. Кроме
того, у местных в огородах росли овощи, а некоторые прямо
выращивали много – на продажу и обмен. Продавали куда-то там,
менялись и с крепостью, и с какими-то ещё более местными
народностями, проживавшими дальше по берегу, к северу, и кое-где на
юге. Также эти местные гнали какой-то крепкий алкоголь, и его тоже
меняли с большой охотой. Анри попробовал – а ничего так, на
горьковатых местных же ягодах, на травах и на меду. Да, мёд тоже
был, кто-то снизу держал пасеку.