Он попытался встать, но его ноги
предательски подогнулись, от чего он снова рухнул на лавку.
– Ох, барин, – кинулась к нему Марфа.
– Куда вы такой пойдете? Оставайтесь тут ночевать. Комнату вам
хорошую выделю.
– Пожалуй, вы правы, – согласился с
ней дворянин. – Хорошенько меня отмутузили. К тому же, подозреваю,
что в бренди, которым меня потчевал барон, что-то было
намешано.
Вдвоем мы помогли мужчине подняться
по лестнице и затащили его в один из номеров.
– Спасибо, друзья, – поблагодарил он
нас. – Будьте уверены, я не забываю доброты!
– Отдыхайте, барин! – склонившись в
поклоне, Марфа закрыла дверь и на цыпочках пошла прочь.
– Ну что, – она обхватила меня за
талию, как только мы отошли на достаточное расстояние, – к тебе
пойдем?
В ее глазах разгорались огоньки
разврата. Вот ведь ненасытная какая!
– Нет, – твердо ответил я. – Хочу
спать. Один!
Ее взгляд потух.
– Ладно, – тихо ответила она. – Ты
прав, тебе надо отдохнуть. Да и мне тоже. Завтра бар открывать.
Чмокнув меня в щечку, Марфа сбежала
по лестнице.
Я же ушел в свою комнату и, сняв
одежду, улегся в кровать. Спать.
Чтобы утром быть бесцеремонно
разбуженным.
– Встать! – заорали мне в ухо,
затрясли, схватив ледяной рукой за плечо. – Полиция!
Я открыл глаза. Два человека в форме.
Один из которых навел на меня пистолет, второй держит
наручники.
– Ты арестован. Ты обвиняешься в
убийстве дворянина! – орет мне тот, который с наручниками.
Под прицелом оружия одеваюсь, и мне
за спиной защелкивают руки. Толкают стволом в бок – шевелись
давай!
О-хо-хо, давненько я не ходил с
наручниками.
В баре нам преграждает дорогу
кусающая губы Марфа.
– Подождите, – говорит она, – это
ошибка, сейчас все выяснится.
Барменша смотрит наверх, туда, где
располагаются жилые комнаты и кричит:
– Барин! Барин! Помогите!
– Пошла прочь! – толкает ее
полицейский, девушка летит на пол, из ее глаз брызгают слезы.
– Что здесь происходит? – слышу
требовательный голос сверху.
Мы оглядываемся. На краю лестницы,
одетый в грязные, порванные вещи стоит спасенный мной человек.
– Не твое дело, – огрызается
полицейский с погонами сержанта.
– МОЕ! – в голосе дворянина
оказывается столько льда и стали, что я невольно поежился. – Этот
человек мой подчиненный! И я требую доложить мне, почему его
арестовывают.
– А ты сам-то кто? – сержант все еще
не понял, кто перед ним. Видимо его сбивала с толку грязная и
изорванная одежда собеседника.