— Спицын! Открывай, зараза!
— Это Рая, — Веня вжался в стену, аж удочки головой с полки
зацепил, бамбук посыпался на бетонный пол, гремя катушками. —
Скажите, что вы из милиции и меня допрашиваете…
— Зачем?
— Надо так!
— Ладно, — я подошел к двери и отщелкнул массивный замок.
Дверь распахнулась, и в проеме, загородив весь дневной свет,
выросла супружница Вени. Та самая Раиса с фигурой шпалоукладчицы и
статью штангистки. За ее спиной переминались мужички-соседи. Видно,
сердобольные сотоварищи, завидев, как я бессовестным образом
извалял их собрата в крапиве и затащил в гараж на разборки, позвали
подмогу в лице могучего существа в ситцевом халате и платке с
галошами.
— Опять пьешь, скотина? — Раиса прошла будто сквозь меня, я еле
успел отскочить в сторону.
— Да не пью я, — взмолился Венька. — Это товарищ из милиции
пришел.
— Спокойно, гражданочка, я из органов, мы с вашим мужем
беседовали по служебным надобностям.
— Знаю я ваши служебные надобности! Голова вон как у забулдыги
замотана, — пробасила Раиса. — Из милиции он! Ничего придумать
лучше не смогли? Самогон где?
Хрясь! Женщина сходу залепила оплеуху мужу, а тот запутавшись в
удочках, блеснах и леске, с жалобным стоном повалился на пол.
— Прекратить домашнее насилие! — гаркнул я и выудил из кармана
удостоверение.
Не думал, что оно понадобится второй раз на дню, обычно женщины
на слово верят сотрудникам. Хотя, как верно заметила Рая, видок у
меня немного потертый из-за злополучной повязки на голове.
Ткнув в раскрасневшуюся физиономию ксивой, я добавил:
— Никто здесь ничего не употребляет. Так что, гражданочка,
Спицына не троньте, а то мне вас задержать придется.
Сказал я, а про себя подумал, как же я ее задерживать, если что,
буду? Добровольно она явно не сдастся, а женщин бить я не обучен.
Придется бобик с ППС-никами вызывать. Вот уж не хочется шум
поднимать.
Но Раиса, завидев книжицу с красной оболжкой и фотокарточкой
моей не забинтованной, вдруг все осознала и смягчилась:
— Что же вы, товарищ милиционер, сразу не сказали, я ж Веньку
чуть не зашибла. Вышло б ни за что.
— Сначала бьешь, — плаксиво прогундел Спицын, потирая вспухшее
до чебурашкиных размеров ухо, — а потом разбираешься!
— Ну прости, поросеночек, — сквасила губы бантиком супружница. —
Ошибочка вышла…
— Прости в карман не положишь, — оживился Веня. — Завтра с
мужиками в баню меня отпустишь. С воблой пойду и пивом!