Справа и слева от Краслена возникли двое жандармов.
– Вам придется пройти с нами, сэр, – сказал один.
Второй добавил:
– Вы подозреваетесь в незаконном хранении взрывчатки, порче
чужого имущества, поджоге, покушении на общественное спокойствие и
попытке совершения коммунистического переворота.
–Как?.. – пролепетал Кирпичников.
Он уже заметил, что в том месте, где раньше располагалось его
окно, теперь дымится бесформенная черная дыра.
В полицейском участке оказалось две камеры для задержанных:
белая и негритянская. За то, что Краслен, пока двое жандармов
волокли его по улице, отчаянно сопротивлялся и грозил всей мировой
буржуазии революцией, его решили бросить во вторую. Белые
полицейские, злые на весь мир за то, что их подняли по тревоге в
такой час, посчитали это изощренной формой издевательства.
Несколько белых арестантов слезли с нар и, подойдя к решетке,
разделяющей две камеры, стали с любопытством наблюдать за
происходящим. Смущенный Краслен осмотрел свое новое жилище и на
секунду задержался взглядом на одной из коек. Старый негр, на ней
сидевший, сразу встал:
–Ложитесь, сэр!
Краслен смутился пуще прежнего.
– Не беспокойтесь, я вполне устроюсь вот здесь, на свободной
лежанке! – поспешил ответить он.
Белые арестанты зашушукались.
На лице старика изобразилась растерянность. Обратно сесть он,
видимо, не смел, считая, что «сэр» или шутит, или издевается, а что
сказать в ответ – не находил. Краслен, демонстрируя, что настроен
дружелюбно, улегся на свободную койку в углу камеры и громко
заявил:
–Прошу у всех прощения, что из-за меня вас разбудили!
В таком вежливом тоне с неграми, похоже, не разговаривал никто и
никогда в жизни, поэтому арестанты уверились в том, что белый
человек задумал над ними жестоко посмеяться. С нар соскочили еще
несколько чернокожих:
–Занимайте любое место, сэр! – наперебой заголосили они. – Все,
что прикажете, сэр! Вы белый человек, а мы всего лишь…
–Хватит! Лягте! – оборвал их молодой негр в рваных синих брюках
на подтяжках, клетчатой рубашке и каскетке. – Он же все сказал
вам!
Арестанты улеглись.
–Спокойной ночи! – пожелал Краслен сокамерникам. Это прозвучало
глуповато, так как он уже заметил насекомых на постелях.
– Что за рабские манеры… – продолжал бурчать негр в клетчатом,
поводя плечами и потирая спину, видимо, разболевшуюся. – Раз в
жизни вам попался человек без предрассудков – так ведь нет же, так
ведь все равно же… У-у, позорище…