– Получается, ты можешь рассчитывать на его место? – оживилась
Майка.
– Не получается, – обрубаю ее радость на корню. – С чего бы
тогда Юргену интересоваться у нее, кто из ее знакомых может
заменить Петра?
– А, ну да… А если попробовать поговорить с начальством? Тем же
Юргеном? Может, повысят?
– Рожей не вышла для начальства, – хохочет Алька. – Не, нафиг
мне этот гемор нужен, мне и на своем месте неплохо. Да даже если и
захочу – кто мне позволит-то? Ни английского, ни немецкого. А мою
работу тогда кто выполнять будет? Не, девочки, я лучше так.
Конечно же, Алька так не думает. Она бы с удовольствием заняла
место Петра, учитывая, что разница в зарплате более, чем
существенная, а она до сих пор платит ипотеку за квартиру сына, но
она права – у нее нет знания ни одного иностранного языка,
посредством которого она могла бы напрямую общаться с руководством,
и ей приходится частенько прибегать к помощи переводчиков, а это –
лишние ресурсы, тормозящие процесс.
Майка понимает это не хуже меня. Она сочувственно смотрит на
Альку, а затем выпаливает:
– А у Аленки недержание!
Твою же мать!..
– Вот здесь еще распишитесь, – я тычу ручкой в место «С
инструктажем ознакомлен». Мужчины, шумя как школьники, по очереди
расписываются в журнале.
– Дальше куда? – интересуется самый старший.
– Сейчас за вами приедет автобус, довезет до Базы 1, там вас
встретят, все покажут и расскажут.
Старший кивает, затем, осматривая кабинет, выдает:
– Нехило у вас тут.
Что есть, то есть. Несмотря на то, что офис наш – модульный, и
по завершении проекта будет демонтирован, это не помешало немцам
обставить большой концеренц-зал, в котором мы сейчас находимся,
так, будто мы в приемной президента какого-нибудь крупного
международного банка.
Я не успеваю ответить: мой недуг тянет меня прочь.
«Сказала же, нет у меня недержания! – шиплю ей в лицо.
А что у тебя тогда?
Не скажу!
Недержание – это не стыдно, у меня после родов год было
недержание, я тебе…
Даже слушать не хочу!
Вы вообще о чем?
У Аленки…
Если ты еще раз скажешь это слово, клянусь, я утоплю тебя в
унитазе, а Артуру скажу, что так и было!»
В уборной морозно. Пару минут задумчиво изучаю сосульки,
торчащие из крана, затем достаю телефон и все же снимаю их на
память.
Майка уже уехала домой. В отличие от остальных женщин
предприятия, она решила воспользоваться своим правом 36-часовой
рабочей недели, поэтому каждый день сидит в офисе до трех, а в три
часа уезжает микроавтобусом вместе с небольшой группой таких же
женщин.