Погибшая женщина была не из простых. Вон, как рыбки
переливаются.
Его должны узнать.
– А телега не горела? – Ярина еще раз провела пальцами по
обуглившему бруску.
– Нет, госпожа, – кикиморы замотали головами. – Не видели
мы.
Забывшись, Ярина ухватила платок, пальцы прошли сквозь ткань,
лишь легкое покалывание говорило о прикосновении. Если бы так все
просто было.
– Как выглядела женщина?
– Молодая, красивая, – принялись перечислять наперебой кикиморы.
– Волосы как кора ивовая, глаза цвета водяники-ягоды. На щеке
родинка.
– Нездешняя она, – раздалось сипение. Болотная жижа с хлюпаньем
плеснула в стороны, и на кочку вылез старик. Тощий, лысый, темная
чешуя сплошь покрывала тело. Глядел он недобро и с опаской.
Единственный глаз светился болотной зеленью.
Ярина в пояс поклонилась бункушнику [7] . Спросила со всем
возможным почтением:
– Как ты понял, дядюшка?
– Повой здешние бабы другой носят. И на поневе никому из них не
пришло бы в голову дубовые листья вышить. – Нечисть, люто
ненавидевшая людей, говорила с ней спокойно. Только иногда
бункушник скалил острые щучьи зубы. – На селянскую бабу она тоже не
больно похожа. Слишком холеная, руки белые.
– Спасибо, дядюшка. – Ярина вновь поклонилась. Бункушник ничего
ей сделать не мог, но сердце все равно перехватывало от
пронзительного взгляда. – Можете принести в избушку платок? –
попросила она. – Это очень важно.
– Принесем, госпожа.
Бункушник хмыкнул и нырнул обратно. Трясина со звонким чавканьем
сомкнулась у него над головой. Сила ожерелья тянула дальше, Ярина
не стала противиться, позволила поднять себя в воздух и понести
прочь. Хорошо бы жители Чернушек оказались не такими злобными, как
селяне из Пожарищ. И хорошо бы застать кого-нибудь в лесу, за
опушку ей не выбраться.
После топей чахлая марь сменилась солнечным березняком. Сквозь
него и шла дорога, ее Ярина преодолела без труда, надеясь, что край
владений лешего придется поближе к деревне.
Лесоруба она увидела сразу. Мелкорослый мужичонка, прохудившийся
тулуп висел на нем мешком, а беличья шапка так и норовила наползти
на глаза. Он собирал хворост, словно забыв о притороченном к поясу
топоре.
Ярина опустилась неподалеку, пытаясь разглядеть лицо и понять,
как селянин поведет себя. Но за окладистой бородой и кустистыми
бровями ничего было не рассмотреть.