Селяне, только оттаявшие, вновь недовольно заворчали,
подтягиваясь поближе, но Ярине было не до того. Она не понимала,
что задумал домовой и беспокоилась, как бы зловредный мужик и
правда его не зачаровал.
– А ты не спеши, – наставительно сказал Торопий, приосанившись.
На колдуна он смотрел без страха. – Вот ты по справедливости давеча
рассудил. Теперь тебе ответ держать. Кто моей хозяйке ущерб
кон-пес-сировать будет, твоими людьми учиненный?
– Чего он хочет, господин? – Сквозь толпу пробился староста,
нервно терзая пальцами оберег. Запыхался, видно, далеко успел
уйти.
– Убытки, говорю, возвертать надыть! – рявкнул домовой. – Мою
хозяйку трое мужиков в лесу едва не обидели. Вы лошадь у ей
забрали, кошель, пожитки. Где это видано, чтоб на невинного
напраслину возводить? Она девка незлобивая, ежели я не напомню, вы
ей на шею сядете и ножки свесите.
– Дедушка! – Ярина мучительно покраснела под дюжинами взглядов,
а от иронической усмешки колдуна и вовсе захотелось сквозь землю
провалиться.
– Что «дедушка»? – говорил домовой громко и нарочито сварливо. –
Дедушка о твоем благополучии печется, сама ж не напомнишь. Небось,
позабыла, как они на тебя с ножом кидались да по лесу гоняли.
Череп, который она так и держала, вцепившись в дрын мертвой
хваткой, важно кивнул. Мол, чего ты, девка, ерепенишься, за тебя ж
радеем!
– Ты… – Староста багровел, разевая рот, как выброшенный из воды
сом. – Ах, ты…
– Между прочим, он прав, – скучающим тоном протянул колдун,
одним махом прекращая назревающий скандал. – Приказ был проезжающих
задерживать. Задерживать, Перван! А не вешать.
– Так мы… это… – мужик смутился. Стащив головы шапку, он
принялся мять ее быстрыми нервными движениями. И выглядел при этом
таким несчастным, что Ярина его даже пожалела. – Лошаденки-то уже
нема.
Жалость тут же улетучилась. Бедная Марька, столько зим верой и
правдой служила! Они ее к живодеру свели или сами съели?
– Во! Тем паче! – Домовой погрозил ему пальцем.
– Ну, дед, говори, какой выкуп хочет твоя хозяйка. – Смотрел
колдун на нее, внимательно и с улыбкой, словно находил в этом
положении что-то смешное. У Ярины заалели не только щеки, но и уши.
Стыд какой! Взрослая девка, а сама за себя постоять не может. Да
что там, она сейчас ни слова выдавить не могла, наверняка всем на
поляне это было заметно.