— Ты чего раскомандовался, пацан? —
зло прошипел Тырин.
Я поделился планом:
— Я стреляю. Террорист падает.
Женщина прыгает вперед, и милицейская машина защищает ее от
выстрелов.
— А если…
Я вскинул пистолет, прицелился в
террориста, который, гад, полностью исчез за затемненным стеклом. А
если оно пуленепробиваемое? К тому времени процессия: амбал, мелкий
и длинный зэки, — добралась до второго авто, длинный плюхнулся на
заднее сиденье, любезно распахнутое мелким. Башка моей цели
высунулась над стеклом, и я одновременно нажал спусковой крючок и
крикнул:
— Огонь!
Ухнул мой выстрел, следом эхом
отозвался выстрел Тырина. Террорист дернулся, заваливаясь,
заложница перехватила его руку с пистолетом, и сведенный судорогой
палец отправил вверх пулю, предназначавшуюся женщине. Потом
заложница ударила захватчика локтем в висок и, вместо того чтобы
спасаться, забрала пистолет, выстрелила пару раз в салон машины и
прыгнула назад, прячась за милицейским фургоном.
Амбал, прикрывавший отход длинного,
распластался, упав навзничь, а мелкого капитан Тырин лишь ранил, и
он укатил на машине с длинным. Автомобиль, на котором приехал
террорист, остался стоять — освобожденная заложница расстреляла
пассажиров и водителя.
Менты засуетились, группа захвата,
которая приняла меня, забегала вокруг хаммерогазелей со спущенными
колесами. Я закрыл глаза и съехал спиной по стене. Получилось!
А еще я убил человека…
Звуки слились в монотонный гул. В
себя меня привела звонкая пощечина.
— Пройдемте, гражданин Соврамши! —
гаркнул мне в лицо капитан Тырин. Опомнившись, добавил: — Ствол
верни.
Я вложил табельное оружие ему в руку,
а он вернул Гаврилову. Тот что-то пробубнил, а по моей спине
ударила пятерня Тырина. Заглянув мне в лицо, он рявкнул:
— Это самоуправство! А если бы палец
дрогнул, мать-перемать, пацан, ты…
Поток его ругательств, вполне
цензурный, но все же настолько хитро выстроенный, что матерное
слово угадывалось в каждой проглоченной паузе, оборвался лишь
тогда, когда мы зашли в его кабинет, и я ответил, уже усаживаясь в
кресло:
— Выбора не было, товарищ капитан, —
почти не соврал я. — Они собирались убить вашу сотрудницу.
Он бросил на меня хлесткий
взгляд.
— Откуда знаешь?
А вот теперь пришлось врать:
— Слышал, когда они открывали того
длинного.
— «Длинного», — передразнил Тырин. —
Да ты знаешь, чей это сын? Впрочем, ты и о себе якобы ничего не
знаешь… — буркнув это, он махнул рукой, пожевал губами, а потом
ткнул в меня пальцем и тоном государственного обвинителя задал
вопрос: — Но стреляешь белке в глаз и имеешь выправку офицера. Кто
ты такой, гражданин Соврамши?