— Гражданин великой страны, —
отчеканил я. — Помню, товарищ капитан, что мой святой долг и
обязанность защищать Родину, ее граждан и помогать правосудию.
— Допустим, — хмыкнул он, включая
компьютер.
И тут я вспомнил, что в коридоре
камеры, которые должны были зафиксировать, что говорили налетчики!
Видимо, это Тырин и собрался посмотреть…
И посмотрел. Звука, на мое счастье, в
записи с внутренних камер наблюдения не оказалось.
Я выдохнул и откинулся на спинку
стула, закрывая глаза. Сцепил в замок трясущиеся пальцы.
Без стука в кабинет ворвалась
заложница, майор милиции, между прочим, и гаркнула:
— Тырин, твою мать, чего расселся?
Скоро тут будут все, включая… — Она бросила на меня злобный взгляд,
и Тырин объяснил:
— Спаситель ваш, товарищ майор. Это
он решился на первый выстрел.
Женщина опешила, захлопала глазами,
но быстро сориентировалась и проговорила:
— Выражаю вам свою благодарность…
Я пожал плечами.
— Журналистам скажете, что это
Гаврилов застрелил террориста. И вам хорошо, и ему премия.
Оружие-то я у него взял…
— Гар-рилов! — проглотив букву «в»,
рявкнул Тырин так, что у меня чуть перепонки не полопались.
Когда появился мордатый дежурный с
волосами, слипшимися от крови, капитан указал на меня:
— Сопроводи его в камеру! — Чуть
смягчившись, Тырин обратился ко мне: — От всего отдела выражаем вам
благодарность. И приносим извинения за то, что придется еще немного
посидеть.
Меня опять заперли. Н-да, все-таки
обращение на «вы» не лучшая компенсация. Не успел я додумать мысль,
что то ли Бэтмен из меня не очень, то ли менты — твари
неблагодарные, как явился Гаврилов уже с забинтованной головой,
принес на разделочной доске хлеб, сыр, бледно-розовые кругляши
колбасы-варенки, треугольную упаковку кефира и сказал извиняющимся
тоном:
— Ты голоден? Вот.
Он просунул угощение под дверь и
объяснил:
— Мы договорились между собой и всем
говорим правду. Что это не я застрелил преступника, а ты из моего
табельного оружия. Меня по голове тюк, я упал, и в отключку. Ты
пистолет хвать, ну и все.
Что ж, ожидаемо. На камерах-то
зафиксировано если не все, то многое. Табельное оружие в руках
постороннего, тем более задержанного — должностное
преступление.
— Там журналистов понаприехало — мама
родная. И начальства какого только нет. Вроде тебя хотят
видеть.