— Не так себе его представляла. Думала, что он едва
ль не до неба достает, а тут… колодец словно… И не страшно
даже.
Протянула руку к огню, завороженная ярким танцем искр
и приятным жаром, но хозяин вулкана схватил ладонь, сжал в своей,
отвел, заставив на себя посмотреть.
— Чудна́я ты, — усмехнулся невесело, словно удивляясь
чему.
— Отчего же?
— Никто еще Изначальный Огонь колодцем не величал, —
последнее слово произнес насмешливо.
— Неужто обидела?
— И никто руки к нему, будто к кутенку неразумному,
не тянул, — продолжал не слыша. — Смерть принять
торопишься?
Облизала пересохшие губы.
— А чего ждать? Не для того разве сюда
привел?
Чувствовала, как жар ко всему телу разом приливает, и
не от безумствовавшего пламени рядом, а от взгляда хозяина вулкана.
Смотрел на меня жених так, будто сам Изначальный Огонь впитал в
себя целиком. Извивалось пламя в черно-красных глазах, отплясывало
свой дикий танец, рвалось на волю, чтоб мою жизнь
забрать.
— Примешь мой огонь, невеста? — спросил хозяин
вулкана хрипло.
А я все смотрела в буйствующее пламя в глубине его
глаз, в которых и сама отражалась, и знала, что после ответа моего
назад пути уж не будет.
— Примешь мой огонь? — переспросил, так и не
дождавшись ответа.
Поняла, что дольше молчать нет толку.
— П-приму.
— Пред ликом Изначального Огня беру тебя в свои
супруги.
Сама не заметила, как у хозяина вулкана в руках
кольцо появилось. Замерла, пока надевал мне на палец тонкий золотой
ободок, по которому затейливая вязь вилась.
— Красивое… — прошептала, залюбовавшись отсветами на
гранях колечка, а потом и вздрогнула, когда пламя в колодце
рванулось выше, заметалось, стараясь вырваться из сдерживающих его
каменных оков.
— Теперь ты моя, — услышала голос хозяина вулкана. —
И Изначальный Огонь это знает.
— А дальше что? — спросила едва слышно, глядя, как
отдельные языки пламени норовят дотянуться до нас.
— Не бойся, — произнес хозяин вулкана, сжимая мои
руки в своих. И голос звучал так, будто самому ему тоскливо от
того, что дальше будет.
Подняла на него взгляд, заглянула в искрящиеся
глаза.
— Теперь уж поздно бояться, — только и успела
ответить, перед тем как хозяин вулкана притянул к себе и обрушил на
меня свой огненный поцелуй.
Сказывали, что одно лишь прикосновение его способно
жизни лишить, что словно выпивает ее из беспомощный жертвы чудовище
из-под горы. А я только и чувствовала, как горят губы под губами
хозяина вулкана, будто обжигающего осеннего меда глотнула. И столь
же сладок был поцелуй.