— И что сказал твой дед? — потребовал Чан, когда Зуко умолк. — В
чём состоит наказание?
— Я… Я не знаю, — втянул голову в плечи друг. — Я… Я же не
должен был там находиться, вот я и… я ушёл.
— А Азула?
— Она осталась, — кивнул Зуко. — Думаешь, дедушка правда накажет
отца? Отец сказал такое про дядю Айро… Что его род пресёкся, он
сдался при осаде и что его надо лишить первородства. Но это же не
правильно… Дядя не виноват, что он любил Лу Тена, и в том, что Лу
Тен погиб, тоже не виноват.
— А если твой дедушка прикажет… например, убить твою маму?
— Что? Что ты говоришь?! — глаза Зуко расширились от ужаса. —
Он… Он не посмеет… Он… Этого не будет.
— Насколько я знаю, есть закон о неприкосновенности принцев и
принцесс, принятый в эру Фэнан при твоём прадедушке Созине, —
сказал Чан. — А твоя мать не принцесса. Она… простолюдинка, но
потомок Аватара Року, которую взяли во дворец, потому что Мудрецы
Огня напророчили сильных наследников принцу Озаю. Так что твой дед
может отнять у твоего отца то, что он любит, например — твою маму.
На неё закон не распространяется. — Чан промолчал, что он уточнял
это специально, пытаясь понять, что может случиться с Урсой, когда
наступит этот день. В мультике, кажется, был намёк, что она может
быть жива, но это же не исправит ситуацию, если ей придётся сбегать
из дворца от гнева Азулона и где-то прятаться.
— О, вот ты где! — в комнату вошла Азула.
— Ну, что за наказание назначили вашему отцу? — нетерпеливо
спросил Чан.
— Кажется, Зуко придётся собирать вещи, его отдадут в другую
семью, — показала язык Азула.
— Не время шутить, Азула! — буркнул Зуко. — Чан вообще считает,
что отец может приказать убить нашу маму, потому что на неё
какой-то там закон не распространяется.
— Нет, речь шла точно о тебе, — Азула посерьёзнела. — Дед сказал
нашему отцу: «Раз ты посмел претендовать на то, что тебе не может
принадлежать, ты должен познать боль утраты первенца, пожертвовав
своим сыном!»
— Пожертвовав сыном? — переспросил Чан. Таких подробностей он
уже не помнил.
— Ага, Зуко явно сошлют куда-нибудь из дворца, — легкомысленно
махнула рукой Азула, явно намекая на всё тот же закон о
неприкосновенности.
— Врёшь! Отец со мной так не поступит! — надулся Зуко.
— Как не поступит? — влетела в комнату, где они всё обсуждали,
Урса. — Азула, надо поговорить! — она взяла дочь за руку, но Чан
преградил им путь.