Тут Эл стала внимательной.
– На портрете? – спросила она.
– Да, верно! – восхитилась Катерина.
– Вот только что не могла припомнить, откуда черты мне знакомы, но
вспомнила. Да. То был не женский портрет, а изображение ангела и
надпись: stella anima mea4.
– И как было изображено мое лицо? –
спросила Эл.
– Темперой на доске.
–Stella anima mea.
Imago caruncula dominae puella, – вдруг произнесла
Мадалена и встрепенулась.
Она соскочила с кушетки и
просеменила к сундуку кассоне5 в углу. Она отворила его собственным
ключом и полезла внутрь. Наружу был извлечен сверток из дорогой
ткани. Онаподошла к Эл и
положила ношу на постель, судя по ее
движениям, весило сокровище немало. В тряпицу был завернут
механизм, и Мадалена с гордостью его продемонстрировала.
Катерина подошла к кровати и
схватилась за щеки краснея на глазах.
– Ах, негодяйка, ты его все-таки
украла!
На кровати лежал плоский цилиндр
диаметром с ладонь. Он состоял из трех секций по высоте и
трех радиальных диаметров по круглой стороне. Три циферблата один в
другом. Две фразы в точности такие как произнесла Мадалена. Первая
«STELLA ANIMA MEA»на
верхней секции цилиндра над рисками циферблата, другая в две строки
«IMAGO CARUNCULA DOMINAE PUELLA6» в самом
низу. Эл подумала, в какой восторг, испуг или возбуждение пришли бы
Этьен Пелие и Патрик при виде этой находки.
Мадалена не смущаясь от возгласа
сестры, повернула верхний цилиндр и раздалось тихое тиканье.
– Они вращаются и указывают на
деления.
– Милая Мадалена, вы знаете, что
это? – спросила Эл.
– Нет, – ответило юное создание с
невинным выражением. – Это просто красивое. Жаль, что он не делает
трак-трак постоянно.
– Это хронограф. Это часы, – сказала
Захира и виновато посмотрела на старшую сестру. – Простите,
госпожа, я не углядела за ней. Я знаю, у кого она украла эту
вещицу. Мы были в лавке аптекаря, куда ходили за мазью для
господина. Я верну и извинюсь. Хозяину об этом не скажем. Вам
должно быть очень стыдно, синьора Мадалена.
Та схватила цилиндр и прижала к
груди.
– Хоть убейте меня, ни за что не
отдам. Не отдам. Я буду кричать, я...
– Это наверняка стоит очень дорого,
Мадалена. Ты взяла не просто чужую вещь, но и ценную. Господь,
смилуйся над ней. Моя сестра – подлая ворюга и дура, – теряя
христианское смирение, взмолилась Катерина и воздел руки к
потолку.