Косоглазый тараторил что-то про
веселого парня, друга и под конец после трех повторений удалось
разобрать Элбе Уль.
Этьен заметил полуобморочное
состояние спутника и понял, что Патрик не понимает этот
диалект.
– Он говорит про Эл. Он ее встретил.
Он местный старейшина. Ольдерман. Он тут сидит и нас караулит. Он
думает, что мы моряки из Остенде и знает, что нам нужно в Брюгге.
Она договорилась о ночлеге и наказала, что мы придем с юга по
берегу.
Тем временем рыбак бросил сеть,
встал, выпутался из нее, подтянул повыше спущенное на голеностоп
подобие сапог мягкой кожи, скорее кожаные чулки, и, замахав руками,
указывая направление, спустился к ним. Махал он как умалишенный,
словно мух отгонял. Наверное, Эл сообщила, что ее друзья могут не
понимать нормальную человеческую речь, на которой разговаривают все
уважаемые люди в этой деревушке.
– Датен, глупый-глупый датен, –
тараторил рыбак.
– Он считает нас датчанами? – дошло
до Патрика. – У нас еще нет легенд. А куда она делась?
Этьен понимал проводника и успел
вступить с ним в короткий разговор. Они миновали несколько
разбросанных в беспорядке неогороженных домохозяйств. Улицу тут
можно было обозначить только условно. Вдалеке среди дюн бродила
пара коров и льнувший к ним теленок, где-то гоготала птица, заорал
петух. Любопытные женщины, завидев их, подходили ближе к дверям и
окнам. Мужчин пришельцы не видели.
– Эльбе снял нам для ночевки
какое-то помещение, деньги уже отдал, безрассудно, но этот человек
нас специально караулил, – объяснял Этьен.
Патрик облегченно вздохнул, понимая
его речь.
– Его зовут Вольхен, он местный
уважаемый человек. Участвовал в каком-то военном сражении, плавал с
испанцами. Он бывший матрос, – продолжал переводить Этьен.
Патрик понял, что его сейчас ничего
не интересует. Тем временем местный ольдерман отпустил в его адрес
явно шутку, по насмешкам Патрик понял, что он над ним смеется.
– Он считает, что ты с похмелья или
дурачок.
Вольхен открыл перед ними большую
дверь. Еще один сарай оказался полупустым в два яруса. Весьма
солидная постройка, сочетавшая в себе амбар, склад, конюшню, сарай
для скота, тут и лодку можно было бы разместить. По стенам
развешаны сети, в остальном было пусто, в углу свалена солома, там
же набросано несколько кусков грубой ткани. На этом лежбище явно
кто-то уже спал. Под крышей расположился вторым ярусом навес, туда
вела кривая лестница. Строение было основательным, высоким, стены
довольно крепкие, ветер сюда почти не задувал, но было холодно.