домой. А там – делай всё, что пожелаешь.
8
Когда Николай Скрябин на служебной
«эмке» вернулся в здание Наркомата, время близилось уже к пяти
часам дня. Площадь Дзержинского чуть ли не докрасна раскалилась под
солнцем, и шины наркомвнудельской легковушки, казалось, плавились
на асфальте. А в салоне машины жара стояла такая, что у Николая по
лицу градом катился пот. Однако он этого почти не замечал.
Отвезя Самсона к Театру Вахтангова,
он убедился, что беглый наркомвнуделец беспрепятственно вошел
внутрь. Какова бы ни была природа новообретенного дара Давыденко,
дар этот явно продолжал действовать. После этого Скрябин еще
проехал по улице Вахтангова – до музея-квартиры своего дальнего
родственника. Однако в том окне, где давеча он видел репродукцию
картины викторианского художника, теперь висела только афиша,
извещавшая о предстоящем фортепьянном концерте.
Машину Николай оставил в служебном
гараже, а затем на лифте поднялся на этаж, где располагался его
кабинет – в той части здания, что полностью принадлежала
«Ярополку». И, едва выйдя из лифтовой кабины, поразился царившему
на этаже волнению. Один из сотрудников проекта так спешил попасть в
лифт, что едва не сбил Скрябина с ног. Другой – просвистел мимо
него по коридору, так что Николая даже обдало легким ветерком. А
потом он увидел Михаила Кедрова – лицо которого выразило явственное
облегчение при его появлении.
– Слава Богу! – воскликнул он. – Я уж
хотел ехать за тобой в Ленинку!
– Да что тут случилось-то? – Николай
отпер свой кабинет, и они вдвоем вошли в пространство блаженного
покоя.
– Во-первых, нашли Данилова! Ссадили
с поезда «Москва-Новороссийск» и теперь на автомобиле везут обратно
в Москву. А, во-вторых, вместе с Даниловым с поезда сняли Веру
Абашидзе.
– Жену Отара Абашидзе? Нашего
сотрудника?
– Её, её! Бывшую жену – как он сам
говорил, но это дела не меняет. Да и к тому же, де-юре они всё еще
состоят в браке. За Отаром Абашидзе тоже уже послали. Ну, а что
Самсона вся Москва ищет – это ты и сам знаешь. И есть еще одна
новость! Мы выяснили, куда Хомяков поехал с Казанского вокзала.
– Да говори уже, не томи!
– Наши сотрудники негласно прошлись
по станциям метро и показали фото Хомякова всем, кто работал в ту
ночь. И – его опознали сразу две дежурные. Одна – с
«Комсомольской», где он в метро спустился. А другая – со станции
«Дворец Советов», где он из метро вышел. Его очень хорошо
запомнили: он был с собакой, а с ними в метро обычно не пускают. Но
он где-то раздобыл документ, что это – собака-поводырь. А в
документе стояла его фамилия! Так что никаких сомнений быть не
может.