Сейчас, в полумраке театральной ложи,
он издали видел, как она сидит, опустив глаза. Даже на расстоянии заметно, какие
длинные и густые у неё ресницы — косые тени от них лежали на скулах изящно
очерченного лица; какая тонкая, ровная и нежная у неё кожа. Должно быть, на
ощупь она похожа на атлас, такая же шелковистая и прохладная.
Барышня подняла глаза, и Филиппу
почудилось, что полумрак театрального зала прорезал сияющий искрящийся луч.
Точно в детстве, когда в тёмной комнате из-за неплотно прикрытых портьер
пробивается солнечный свет, в котором пляшут, переливаясь, волшебные искорки
пылинок. Она опустила глаза, и луч погас, а Филиппу показалось, что зал
погрузился во мрак.
«Посмотри на меня!» — мысленно
попросил он, и — о чудо! — барышня взглянула на него и улыбнулась.
Казалось, зрение приобрело
необычайную остроту, позволявшую видеть в сумраке зала на расстоянии каждую
чёрточку её лица, каждый завиток волос, дрожание пышных страусовых перьев,
лёгкое движение тонких кружев в вырезе платья.
Когда дамы и пожилой господин в ложе
напротив поднялись и вышли, он не сразу понял, что спектакль закончился.
______________________________________
[9] Артемида — в древнегреческой мифологии вечно
юная богиня охоты, богиня женского целомудрия, покровительница всего живого на
Земле.
***
Уже на обратном пути из театра Пётр
Матвеевич Либерцев заметил неладное. Все три его дамы вели себя необычно.
Всегда непосредственная, восторженная
и открытая Элен, которая должна бы бурно восхищаться театром, дворцом,
спектаклем, едва ли за время пути произнесла десяток слов. А вдумчивая и
молчаливая обычно Лиза не переставая делилась впечатлениями.
Евдокия Фёдоровна тоже отмалчивалась,
внимательно поглядывая на дочерей. Лоб прорезала лёгкая морщинка между бровей,
а сами брови, изящные, точно горностаевые хвостики, чуть сдвинулись.
За ужином положение усугубилось —
Элен впала в ещё большую задумчивость, Лиза не закрывала рта, а графиня
хмурилась всё отчётливее.
Когда барышни отправились в свою
комнату, Евдокия Фёдоровна подняла на Либерцева озабоченный взгляд.
— Ты заметил, как Елена смотрела на
князя Порецкого? — Она всегда говорила без экивоков.
Извечная женская повадка выписывать
словесные вензеля ей претила. Евдокия Фёдоровна вообще была дамой удивительной:
овдовев в двадцать с небольшим, замуж снова не пошла, хоть от желающих отбоя не
было. Выгнала вороватого бурмистра, взяла в свои руки хозяйство и состояние
мужа, и без того изрядное, значительно преумножила. Всегда и со всеми она была
пряма, никогда не лукавила и говорила в глаза, что думает. Странно, но светское
общество отчего-то прощало ей столь несвойственную дамам черту характера.