Неплюев воззрился на него с
изумлением и даже, как показалось Филиппу, с некоторой опаской, точно князь
проявил явные и несомненные признаки безумия.
— Я бы не советовал вам… — чуть
помолчав, осторожно произнёс Неплюев, искоса посматривая на Филиппа. — Бальный
регламент не запрещает приглашать на танец венценосных особ и членов их семей,
но вы же вряд ли представлены Её Высочеству…
Полонез закончился, но
церемониймейстер не спешил объявлять следующий танец. Внесли огромное пышное
кресло, украшенное бархатным балдахином с вышитыми золотом двуглавыми орлами и
установили у стены напротив оркестра. Императрица грузно опустилась на
импровизированный трон, пухлое лицо лоснилось от пота.
Сейчас же слуги поднесли подносы с
бокалами и десертом. Миних, стройный, подтянутый, порхал вокруг своей высокой
гостьи, подавая бокалы и собственноручно разливая вино.
— Здоровье матушки-государыни! —
провозгласил хозяин пронзительным звенящим голосом, который удивительно не
вязался с его значительным видом.
Зазвенели бокалы. Все пили здоровье
императрицы. В ладони у Филиппа тоже оказался фужер с вином. Это словно из
воздуха возникший Неплюев сунул ему в руку и выдохнул в ухо:
— Пейте! Этот тост пропускать нельзя
— государственная измена!
— Ну, батюшка, уважил! Спасибо! —
пробасила императрица благодушно.
— Виват! — грянуло вокруг. — Виват,
Анна! Виват, государыня!
Вперёд выступил Бирон. Вновь разлили
по бокалам вино.
— Хочу выпить за фельдмаршала и его
скорейшее победоносное возвращение! Разбить турку и завершить, наконец, войну в
этом году!
Голос у Бирона был приятный, но
Филиппа поразило, что герцог говорил по-немецки. Казалось, его нимало не
заботило, что прочие гости могут его не понять. Он обращался к государыне и
Миниху, которому небрежно отсалютовал наполненным бокалом — прочие же для него
не существовали. Филиппу вспомнились пересуды о том, что, прожив почти десять
лет в России, Бирон не снизошёл выучить и десятка русских слов.
Вновь зазвучало «Виват!» и зазвенели
бокалы. Филипп взглянул на Неплюева.
— Бал устроен в честь отъезда его
сиятельства, генерал-фельдмаршала к армии, что ждёт начала новой кампании на
зимних квартирах в Воронеже[5], —
пояснил Неплюев, без слов поняв взгляд Филиппа.
Заиграла музыка. Похоже, официальная
торжественная часть закончилась. Начались танцы. Елизавета Петровна теперь
танцевала с кем-то из придворных. От неё по-прежнему невозможно было отвести
глаз.