Окно экипажа открылось шире, и на лицо пассажира упали солнечные
лучи. Те зеваки, кто смог разглядеть гриву светлых волос с парой
кос по бокам, дружно ахнули. Загадка — кто так сильно торопится в
Визбург раскрылась. Вечный! Да еще из старейших!
Подданным Рудольфа VI, жителям королевства Линган, прически
Вечных могли рассказать многое. Носит мужчина длинные волосы,
словно девка какая, выглядит молодо, богато одет. Знай — это
Вечный. Или, как их еще величают имперцы – бездушный. А еще можно —
юный старик, Зарбагов сын, или Проклятый. Много прозвищ у этих
бессмертных. Ну а если коса, значит, старый и видел две Бури. Вон
последняя месяц назад отгремела. Порушила горы, наделала бед. Но не
здесь – Визбург больно далек от стены. Здесь спокойно. Знать,
теперь кос у них поприбавилось. Новый цикл пошел. Мир опять
увеличился малость... А вторая коса говорит, что ее обладатель аж
три Бури встретил на длинном веку. Таких меньше. Значительно
меньше. И, как правило, птицы ну очень большого полета – таких
встретишь редко. Оттого-то и гомон пошел вдоль дороги.
Признали.
Воркский тракт оживился. Люди шепотом делились друг с другом
догадками. Что понадобилось этому воркскому Вечному в Визбурге, да
еще и так срочно? Вон как летели...
–Значит, так, – тоном не терпящем возражений начал бездушный, –
По пять плетей каждому за то, что проглядели ребенка. –
Столпившийся вдоль дороги народ зароптал. – Еще по пять за мое
потерянное время. – Ропот усилился вдвое. – А это на достойные
проводы мальчика к Яросу. – В дорожную пыль из окна экипажа полетел
золотой, и голос толпы в тот же миг зазвучал по-другому, теперь
одобрительно.
– Будет сделано, мой господин, – отчеканил солдат.
– Даю три минуты, и сразу за мной, – бросил Вечный и, отведя
взгляд от охранника, добавил для кучера: – Марек, трогай.
Догонят.
Длинные поводья взметнулись дугой, кони с места рванули вперед,
и карета продолжила прерванный ранее путь. Часть охранников
двинулась следом, взбивая еще не осевшую пыль. Несколько же солдат
задержалось исполнить приказ господина. Вскоре крик боли,
родившийся в свисте кнута, подтвердил – все закончится быстро.
Экипаж уже скрылся вдали, а народ все судачил о странном
дорожном событии. И не смерть малыша обсуждалась людьми. Не суровое
наказание бедных родителей заставляло горланить зевак. Даже
брошенный золотой – целое состояние для иной крестьянской семьи, не
являлся причиной столь бурной реакции публики.