— Я приехал к вам с небольшой
просьбой, сударыня. — Владимир обворожительно улыбнулся, стараясь придать речи
лёгкость и даже некоторую шутливость.
— Слушаю вас. — Она чуть приподняла
изящные тёмные брови.
— Дело в том… — Он невольно
запнулся, и улыбка получилась смущённой. — Я хотел бы купить одну вашу
крепостную...
На лице графини мелькнуло изумление.
— Я не продаю своих людей, —
прервала она холодно. — Почитаю варварством торговать крепостных, как скотину.
— Да-да, конечно, — заторопился
Владимир. — Я и сам того же воззрения, но тут иной случай… Дело в том, что мой
кучер полюбил одну из ваших дворовых девушек и мечтает на ней жениться. Девица
тоже неравнодушна к нему. Я заплачу сумму, каковую вы соблаговолите назначить.
— Кучер? — переспросила Тормасова
задумчиво.
Она смотрела очень внимательно, и
отчего-то Владимиру сделалось неприютно и тревожно, как бывает перед грозой —
небо над головой ещё голубое, но горизонт уже налился фиолетом, и резкие порывы
ветра проносятся в верхушках берёз.
— Да, мой Данила. Он человек хоть и
не юный, но весьма положительный, домовитый, трезвого образа мыслей, обижать
девушку не станет.
— И кого же вы хотите просватать за
вашего кучера? — помолчав, спросила Евдокия Фёдоровна.
— Соню Демьянову.
— Сожалею, граф, я привязана к Соне
и не готова расстаться с ней. К тому же она самая умелая и старательная из
комнатных девок, мне некем её заменить.
— Ваше сиятельство, — Владимир
заволновался, и в голосе явственно означились просительные нотки, — пожалуйста,
будьте снисходительны, дозвольте им повенчаться, Соня ждёт ребёнка…
Лицо графини мгновенно окаменело,
голос сделался ледяным.
— Даже так? Благодарствуйте, что
упредили. Теперь понятно, откуда мои дочери… — она запнулась, бросила быстрый
взгляд и продолжила, презрительно кривя губы: — Хорошо, что сказали. Я её на
скотный двор отошлю, гулящую, за свиньями ходить. Нечего блуднице у меня в доме
делать.
Тормасова поднялась. Чувствуя, как
бледнеет, Владимир вскочил следом:
— Сударыня, умоляю вас, не
поступайте с ней так сурово! Продайте Соню мне.
— Простите, граф, не хочу
потворствовать распутству. Девка отправится ходить за скотиной, а чтоб грех
прикрыть, я её замуж отдам.
— Прошу вас! Не губите Соню!
— Вы так радеете за счастье кучера?
— Графиня усмехнулась холодной змеиной усмешкой.