Древнее святое место. По легенде его
заметил никто иной как Элирикон Спаситель. В старину доступ к скале
имели одни принцы крови. При наступлении совершеннолетия их
приковывали здесь цепью и оставляли на семь дней без воды и пищи.
Судьбу подростков решали боги. Прошедших жестокое испытание
славили, а ушедших провожали к Вселенскому Древу.
Прошли века: то ли сановных принцев
стало не хватать; то ли один из них, став королем, решил, что его
детям необязательно умирать от жажды, голода или зноя. Обряд
посвящения превратился в быль. И пусть коснувшимся скалы
по-прежнему обещали смерть, у жнецов Королевского Правосудия
находились заботы поважнее, чем отлавливать уцелевших на скале
рыбаков. Боги гневались, а люди на табу смотрели сквозь пальцы.
Гонат начал тягомотно размышлять, не
из-за этой ли скверны наступили бескормица и лихолетье. Попутно
греб, перелопачивая темные воды. Иногда оглядывался через плечо,
чтобы сохранить направление. Чайка уселась на скалу и копошилась
там по-куриному, словно обустраивала гнездо прямо в камне. Чем
ближе подплывала курога, тем яснее Гонат понимал: сегодня со скалой
чего-то не так.
Его подозрения развеял Улу.
— Там человек! Лежит, — вскричал он,
дергая Гоната одной рукой и тряся указательным пальцем другой.
Выражение черных глаз маленького тонка было неописуемым. Если боги
сжалятся и вернут их назад, Улу найдет чем бахвалиться дикарям —
болотным сородичам.
— Чую запах, — добавил Улу ста
ярдами позднее.
«Чайка не копошилась — она
кормилась», — подытожил Гонат, присмотревшись внимательно. Птица
поклевывала застывшее тело, дергала головой, стараясь оторвать
мясо. Человека не спасли ни боги, ни люди. Найденный сотоварищ по
несчастью — труп.
Гонат аккуратно обогнул скалу и
подвел лодку к узкому закутку с неровно выдолбленными ступенями. Он
медленно поднялся и стал рядом с тонка, балансируя лодку всем
телом. От скалы шла приличная вонь, поэтому Гонат старался не
дышать глубоко. Одноухий неспокойно подергивал плечами, ожидая
команды.
— Ты слыхал о запрете, Улу? —
спросил Гонат одними губами.
Улу пошевелил ухом, ловя слова в
шуме моря. Ясное дело, Улу не слыхал.
— По древнему обычаю людям нельзя
касаться скалы, поскольку боги разгневаются, — объяснил Гонат. — Я
бы замолил такой малый грех, но ежели узнают служители правосудия,
то мне несдобровать. Меня отправят в каменоломни или на храмовые
верфи для строительства кораблей. Конечно, если не казнят, —
добавил рыбак со вздохом.