На лице тонка появилось знакомое
лукавое выражение.
— Можешь мне довериться, — предложил
Улу. — Мы были друзьями. С Тургудом.
Гонату претила мысль передать свою
судьбу в руки тонка. Племянник упоминал о том, что Улу бывал в
Спорных Землях — он оттого и остался без уха. Хотя... Хотя ухо
тонка маленькое, словно у кошки, похоже Улу безмятежно жил
дальше.
Вот бы уплыть, даже не передохнув на
твердой земле и не узнав о незнакомце. Шанс на спасение есть, ведь
если Безжалостная расцветет не одна, если ее свита будет мерцать в
ночном небе, то курс домой он выдержит точно. И вдвоем они
как-нибудь одолеют тридцать миль до материка. Приплывут без улова,
без Тургуда, спасшиеся чудом...
Но Гонат все же посчитал: чудо
произошло не случайно — узрел в спасении божий промысел. Странник
долго мотал судно по заливу, а мог унести в океан, разбить о скалы,
дать утонуть несчастливым рыбакам. Бог испытал Гоната, восхитился
им и привел к трупу в расписном богатом плаще.
Сверху виднелся и темно-синий,
высокий морской сапог, почему-то снятый с ноги. На вид он новый —
не растоптанный. Сапог выше колена, как у знати, со странной
вышивкой цвета серебра. Услада Странствующему... На скале лежит
лорд. Его привезли и бросили здесь. Только кто это сделал и
зачем?
Хорошие неторопливые мысли прервал
Улу.
— Итак, мастер-рыбак Гонат! —
воскликнул он. — Заключим союз? Тонка с человеком?
Это была расхожая фраза, когда-то
означавшая конец давних войн, а ныне заключение сделки.
— Заключим союз человека с тонка, —
согласился Гонат.
— И мастер-рыбак. Поможет мне? —
нежданно ввернул вопрос Улу.
— Мы доплывем к дому, будь уверен, —
обнадежил его Гонат.
— Я не о том. Мастер-рыбак.
Ритуальное прижатие затягивалось.
Курога плавно отбивалась от пристанища.
— Нужно продать. Немного травы. В
городе, — поставил условие тонка.
Контрабанда... Сбором и продажей
лечебных, праздничных и просто редких растений занималась
королевская Гильдия Знахарей. Добывались они по всей обретенной
земле: в далеких уголках у вассалов, их везли с островов Цога,
жарких степей или снежных гор, а самые ценные травы поступали из
лесных болот тонка. В любой никудышней деревеньке с парой умирающих
лачуг ютилась зеленая лавка Гильдии, с зельями и напыщенным местным
знахарем в придачу. Он заговаривал болезни, лечил, принимал роды. И
продавал, продавал, продавал...